Фотида прыснула.

– Хорошенький вышел тарарам! Если бы вы только видели, как напугали этих молодчиков!

Что до Плавтины, ей лучше всего запомнилось, как ее ударили кулаком. Фотида продолжала, не останавливаясь, как в лихорадке:

– Мы можем спуститься по этому тайному выходу и вернуться в наш отсек через центральный вход, тот, что на острове! Следуйте за мной.

Они спустились внутрь острова, держась за руки. Плавтина не могла оставаться равнодушной к физическому, животному присутствию Фотиды, как и к живости ее ума. В чем-то людопсица напоминала ей Флавию – подругу и наперсницу из прошлой жизни. И она без всякого сомнения упивалась той дружбой, что могла возникнуть между двумя существами, – она, что с момента своего возвращения в мир знала лишь одиночество создания, единственного в своем роде. Смесь энтузиазма и целеустремленности, присущая Фотиде, вызывала в Плавтине иррациональную привязанность, хрупкую, но неудержимую симпатию. Может быть, думала Плавтина, это наследие старой связи между собакой и человеком.

В глубине островка они нашли подобие двери – широкую пластину темного металла толщиной в несколько дюймов. Плавтина закрыла глаза, сжала руку Фотиды, приказывая ей не двигаться. Она осторожно мысленно ощупала окрестности и нашла то, что искала.

Оно было далеко и почти не слышно – звук заглушала дверь. Но скоро Плавтина разглядела его как следует. Очень глубокий колодец проходил сквозь стену отсека и заканчивался несколькими сотнями метров ниже. По этому туннелю ходило что-то вроде лифта. Стальная пластина перед ними служила ему платформой. Там обитала целая колония крошечных интеллектов, обслуживающих эти места, – уязвимые, как это всегда бывает с сочленениями между разнородными материалами. Наблюдать, регулировать, ремонтировать – такова была единственная миссия, возложенная на эти скромные создания, не видевшими ничего дальше собственного носа. Если вокруг и обретались более мощные существа, Плавтина их не чувствовала.

Она созвала этих интеллектов и мягко говорила с ними, ласкала и баюкала, пока они не забыли о ее присутствии и не вернулись на свои места в каком-то полусне. Это было нетрудно. Во всех этих скромных вычислительных созданиях глубоко укоренилось отсутствие любопытства. Их древние умы давно уже жили отдельно друг от друга и не знали серьезной угрозы вот уже целые века. Каждый занимался только своим клочком территории, не заботясь о других. Пробраться между ними будет несложно.

– Ноэмы, – прошептала она, – не заметят, как мы идем.

Она решительным шагом прошла к середине платформы, по-прежнему держа Фотиду за лапу. Потом одним мысленным щелчком привела в движение лифт. Без единого звука они медленно спустились в головокружительный колодец. По его стенках можно было судить о странной природе этого мира. Через несколько минут камень сменился металлом, покрытым вычурными и изощренными механизмами, толстыми проводами и тонкими датчиками, вмонтированными в стены. Этот маленький мирок весь сводился к театральной сцене, в нем не было ничего от реальности. Отон был фальшивым богом, а она – фальшивой принцессой. И каждое здешнее событие будет сводиться к чему-то искусственному, родом из тяжелых машин, поддерживающих реальность миниатюрного космоса.