– Apo mekhanes theos[67], – пробормотала Плавтина.

К ее огромному удивлению эти слова вызвали у Фотиды приступ веселья, и она радостно задергала ушами:

– Мы появимся, как по волшебству, прямо в центре сцены, – заявила она. – Как вы думаете, что скажет об этом Отон?

– На вашей планете бывают театральные представления?

– Я много читала.

– Тогда вы знаете, что театр может существовать, только если зрители, которые с удовольствием смотрят спектакль, не будут задаваться такими вопросами. Отон никогда не узнает, что мы воспользовались этим путем. Программам, которые наблюдают за этой частью Корабля, не хватает воинственности и даже бдительности. Мне несложно было убедить их, чтобы они не вмешивались в наши дела. У меня такое впечатление, что Корабль похож на огромное тело без души.

– «Транзиторией» управляет составное сознание, ответила Фотида, уже более задумчиво, чем несколько минут назад. – Оно объединяет всех ноэмов, но в него входят и людопсы, и сам Отон. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это устройство позволило моему народу участвовать в битве. Подумать только, я же думала, что вытребовала их у Отона!

Плавтина на секунду задумалась.

– Я не думаю, что замысел Отона настолько простой. Корабль, с которого я родом…

– Тот, который уничтожили?

– Да, именно так. Он окончательно сошел с ума. Никакое физическое существо не может увеличиться до размеров такой гигантской системы и при этом не утратить единства личности. Отон, сократив себя до собственного тела, потерял в силе, но зато сберег свое психическое здоровье.

После нескончаемого спуска лифт наконец замер посередине огромного холла, чем-то напоминавшего заводской цех старых времен: просторную базилику, полную стальных пластин и балок. Со стен тут свешивались плохо укрепленные полугибкие трубы и позабытые связки кабеля. Тут и там мигали слабые неоновые огни и интерфейсы примитивного вида – аналоги заалтарных картин и контрфорсов, арок, икон и свечей, которые можно было найти в святилищах Человека. Плавтина взглянула вверх, на потолок в форме купола, и у нее закружилась голова: платформа, с которой они спустились, находилась теперь так далеко, что превратилась в крошечную точку на вершине шахты, которая из-за перспективы казалась все тоньше и тоньше. Пока они спускались, занялась заря, но ее бледный свет едва доходил донизу. Она закрыла глаза и мысленно обыскала взглядом окрестности. Здесь жил целый народец вычислительной природы. Некоторые из них – автономные ноэмы с четко выраженной идентичностью. Однако большинство из них – покалеченные, неполные, будто истончившиеся от трения почти до неузнаваемости. Отходы, не подлежащие восстановлению, которые выполняли только незначительные, однообразные задачи, ни разу не подняв глаз, чтобы осмотреться вокруг. Чуть надавив на них мысленно, Плавтина удостоверилась, что все они занимаются своими делами, не интересуясь ею с Фотидой. Некоторые, встревожившись, принюхивались, когда они проходили мимо; но никто не увидел их за мысленным занавесом неведения, которым Плавтина их отгородила.