Дайрин привела его в свою хижину, пропитанную сладким запахом трав. И указала на сделанный Хердреком станок.

– Как видишь, господин капитан, я, хоть и слепа, не сижу без дела.

Она знала, что в незаконченном полотне нет изъяна.

Ортис долго молчал. А потом она расслышала его изумленный вздох:

– Какая тонкая ткань! Какое совершенство цвета и узора? Как это сделано?

– Вот этими двумя руками, господин капитан, – рассмеялась Дайрин. – Если ты дашь мне какую-нибудь свою вещицу, я покажу, что мои пальцы могут заменить глаза.

Внутреннее волнение подсказало ей, что в ее жизни настал важный момент. Она услышала легкий шорох материи, и к ее протянутой руке прильнула шелковистая ткань.

– Расскажи мне, – велел капитан, – откуда это и как сделано.

Пальцы девушки пробежали по ленточке из конца в конец.

Ткань – да. Но ее «зрячие пальцы» не рисовали картину человеческих пальцев с челноком. Нет, то, что соткало эту ткань, представилось ей странно уродливым. И столь проворны были сновавшие над тканью члены, что в сознании Дайрин они расплывались смутным пятном. Да, это соткала не женщина. Но женственность в ней была – мощная, почти свирепая женственность.

– Паучий шелк! – Она не сознавала, что говорит вслух, пока не услышала собственного голоса. – Но ткал не совсем паук. Ткала женщина, но все же не женщина.

Она поднесла ленту к щеке. Чудесный шелк разжег в ней жажду узнавать еще и еще.

– Ты права, – ворвался в ее мысли голос капитана. – Это ткань из Устурта. Тот, кто доставит хотя бы два мотка такой, наживет втрое против плаваний с обычным грузом.

– Где это – Устурт? – жадно спросила Дайрин. Если бы попасть туда, научиться всему, что ей по силам! – Кто это ткал? Я вижу ткачих, не похожих на наших.

И снова она услышала шелест резкого вздоха.

– Увидеть этих ткачих, – тихо произнес капитан, – смерть. Они ненавидят весь человеческий род.

– Не так, господин капитан, – возразила ему Дайрин. – Не людей они ненавидят, а одних только мужчин.

Это знание пришло к ней от полоски ткани в пальцах.

Минуту Дайрин молчала. Поверит ли ей капитан?

– Так или иначе, по доброй воле никто не поплывет в Устурт, – ответил он. – Эту ленточку я получил от человека, который едва унес оттуда ноги. Он недолго прожил у нас на борту после того, как мы выудили его с полузатопленного плота.