И это желтое пламя, которое было Джервоном, больше не приближалось к нему, а стояло рядом со мной, как мы не раз стояли в обороне в годы кровопролитных схваток. Хотя я сознавала, что Джервон не целиком здесь, что упрямый дух еще держится в его зачарованном теле, как и мой готовится к защите за возведенной мной стеной.

Сидящий на троне подался вперед, обратив к нам прекрасное и мерзкое лицо.

– Я голоден – я ем… это так просто.

Его рука неестественно вытянулась, подхватила еще одну подползавшую к подножию трона каплю. Мне почудился отчаянный вопль.

– Видите, как просто?

Я не стала смотреть, а обратилась к своей Силе с мольбой за Джервона. Мы стояли плечом к плечу перед этой тварью, которой не должно было быть никогда. Все чистое мужество Джервона восстало против нее. И я слила с ним свою Силу – всю, сколько ее было. Я мысленно чертила в воздухе знаки и видела их огненные линии.

Но Существо, с хохотом протянув вылепленную из тумана руку, смахнуло их как мошкару.

– Невелик твой Дар, женщина. Ты думала, я не сумею их стереть? Вот так, и так, и так…

Его рука сновала из стороны в сторону.

– Джервон! – Я послала ему свою мысль. – Он питается страхом.

– Да, Элис, а еще душами людей.

Его ответ прозвучал так твердо, словно он уже обрел ту опору, которую тщетно искала я.

Еще два пузырька, пресмыкавшихся у подножия трона, были сожраны тварью. Но глаза ложного бога смотрели только на нас. Я не могла угадать, чего он ждет, разве только нашего испуга, который бы сдобрил ему кушанье.

Но мне его промедление подарило время, чтобы собрать все свои знания, догадки и надежды. Как убить бога? Неверием, подсказал мне разум. Но здесь и сейчас почти невозможно было в него не верить.

Да, мы, обремененные Даром, не можем без веры. Нам ли не знать, что есть непостижимые Силы, добрые и злые, отвечающие на призыв человека. Их истинная природа недоступна чувствам и инстинктам наших плотских тел, но всякий раз, обращаясь к своей малой Силе, я явственно ощущала их присутствие. Жила вера и в Джервоне – хотя, может быть, иного рода. Потому что мы ходили разными путями, хотя нашим дорогам суждено было сойтись воедино у величайших из Ворот, за которыми лежит край, непостижимый для земных душ и умов.

– Вот как ты мыслишь, женщина? – мелькнула во мне ответная мысль. – А ведь ты из числа тех, кто меня породил. Есть в тебе такое, к чему я смогу дотянуться.

Словно склизкий гниющий палец скользнул по моему сжавшемуся телу. А следом… да, во мне нашлось чему отозваться на это тошнотворное прикосновение. Слабость, врожденная, как и Дар, и он теперь обратил ее против меня. И опять засмеялся.