Боль становилась всё нестерпимее, мысли смешались, застыли, стали неразборчивыми, размытыми, чужими. Смерть теперь и вправду казалась чудесным избавлением. Твин почти ощутила зловонное дыхание, представила, как острые клыки рвут её горло. Лишь бы убили быстро. Лишь бы скорее всё закончилось!

В гаснущем пламени уловила движение. Огромная фигура беззвучно отделилась от бесконечной тьмы туннеля, остановилась в нескольких шагах.

«Видишь, сама Госпожа пришла за нами», — голос Альтеры был слаб, едва уловим.

«Я готова! — Твин вымученно улыбнулась. — Зато больше никаких масок.»

С рычанием пёс бросился на неё, готовый вгрызться в лицо. Нестерпимая боль ворвалась ослепительно-яркими вспышками, оглушила взрывами, и Твин мгновенно провалилась в серую пустоту, прямиком в объятия безмятежной вечности.

Глава 26

Глава 26

— Значит, принцепс — папаша Твин? — Керс потёр подбородок, отмечая, что не мешало бы побриться, щетина слишком отросла.

Слай выдернул сухой стебель из земли и принялся отрывать от него по кусочку:

— Он ей маску ищейки подарил, представляешь? Как будто от этого ей станет легче!

Керс горько усмехнулся: да уж, и впрямь дерьмовый подарок.

— И как Твин к этому отнеслась?

— Да никак! — сплюнул Слай. — Кто он вообще для неё? Она-то всего несколько раз его видела. Пустое место, считай, досадный привет из прошлого.

— И то верно, — Керс осушил флягу, жалея, что не припас больше вина. — Забавно, а я ведь тоже недавно получил такой же привет. Седой подсуетился, в конверт даже упаковал! Родословная Сто Тридцать Шестого. Как, звучит?

Слай удивлённо приподнял бровь:

— Это Седой так пошутил, что ли?

— А кто его разберёт, этого старого месмерита, — пожал плечами Керс. — Сказал, легче станет.

— И как? Полегчало?

— Не-а. Я даже не читал.

— А я бы, наверное, прочёл, — поразмыслив, признался Слай. — Здорово было бы узнать своё имя, если, конечно, оно вообще у меня было.