— Прав, — согласился я с ним.

— То-то же. Поэтому, Андрей, давай думать про оборону Дона и Кубани уже сейчас. Что атаманы и генералы решат, пока не нашего ума дело. За себя надо мозгами пораскинуть, на своем уровне.

— Не понимаю, о чем ты.

— О том, что необходимо готовить схроны и тайники, копить неучтенное оружие и подбирать надежных людей. Ты говоришь — моя рота может погибнуть. Это возможно, но я не баран и на убой не пойду. У тебя группа отдельная, не мальчики для биться. А помимо нас есть другие серьезные подразделения, в которых командиры нас знают. Если все правильно продумать, можно большевикам кровь пустить и заставить их затормозить. Не разбить, ибо действуя малыми группами войну не выиграть, но заставить споткнуться.

— Поддержка нужна.

— Будет. Я все-таки офицер Абвера и не сам по себе. За мной тоже серьезные люди.

Он замолчал и посмотрел на меня. Капитан ждал ответа и, в очередной раз отметив, что Беринг не простой человек, хотя порой таким кажется, я кивнул:

— Ты меня убедил, я с тобой.

— По рукам? — капитан протянул через столик правую руку.

— По рукам, — я пожал его ладонь.

Что я терял и что приобретал, заключая такой договор? Пока ничего. Слова остаются словами. Никаких бумаг подписывать не надо и по факту есть соглашение двух мужчин.

47.

Москва. 25–30.01.1943.

Из мемуаров генерала Антона Васильевича Туркула:

"Сводная корпусная группа из Тарусы пробилась в Москву довольно легко. Большевики бросили основные силы на внешний фронт. Самое время ударить по врагу там, где он этого не ожидает, и я предложил немецким генералам совершить дерзкий рейд по тылам Красной армии. Однако меня не хотели слушать. Проклятые службисты. Они придерживались своего плана, следовали приказам и стремились как можно скорее оказаться в Москве. Расчет строился на том, что объединившись с главными силами 4-й полевой армии, удастся быстрее деблокировать окруженную группировку и отогнать большевиков. Но на деле мы просто пополнили число тех, кто оказался в Московском котле.

Командовал окруженными в столице войсками, как старший по званию и должности, генерал Готхард Хейнрици. Он был уверен, что сможет прорвать кольцо и соединиться с главными силами группы армий "Центр", а все, что произошло, рассматривал исключительно как последнюю попытку Красной армии показать зубы. Однако он ошибался. Советские войска были готовы к попытке немцев вырваться, и когда ударная моторизованная группировка из Москвы пошла в направлении на Звенигород, она уперлась в глубоко эшелонированную оборону и откатилась обратно. После чего продолжились ожесточенные бои за городские руины.