Сколько прошли в тот день сказать трудно, дорога не была прямой. Но к вечеру, смертельно уставшие, голодные и обозленные на весь белый свет, мы втянулись в захваченный немцами Троицк. Часть городка была объята пожарами, которые, конечно же, некому было тушить, а в уцелевших домах спали немцы. Я тоже хотел спать и устал. Однако сначала позаботился о солдатах. На окраине городка обнаружились промышленные цеха, и мы их заняли, а потом получилось добыть еду. Невдалеке находилась временная конюшня, а в ней полсотни застреленных лошадей. Судя по всему, животных перебили советские коноводы, когда поняли, что город не удержать. Трупы окоченели и стали промерзать, но они были съедобны и наши тыловики, несмотря на усталость, озаботились горячим бульоном.

Пока готовилась пища, я нашел штаб нашей группировки и генерала Густава Фена, который являлся моим непосредственным начальником. Приказ оставался прежним — двигаться в арьергарде и прикрывать немцев с тыла. Ничего нового я не услышал и хотел уже покинуть штаб, когда Фен остановил меня и сказал, что если дела пойдут совсем туго, мне в плен лучше не сдаваться. Я пожал плечами — это и так известно. После чего вернулся в расположение своего подразделения, выпил котелок горячего сытного бульона и смог выкроить несколько часов на сон.

Ночью в наше расположение проникли советские разведчики и прежде, чем их обнаружили, они вырезали роту солдат, а потом с боем отошли и скрылись среди снегов. Это был не единственный случай. Помимо нас были атакованы и немцы. Уставшие солдаты не были готовы драться с сытыми красноармейцами, которые действовали словно волки, напавшие на отару овец. Однако ночь закончилась, по-прежнему сверху падал снег, и опять движение. Планировалось, что к исходу дня мы окажемся в Боровске, но натиск ударной немецкой группировки был отбит, и пришлось ночевать в разрушенных деревнях.

Еще одна ночь. Снова нападение противника. Но в этот раз мы были начеку. Наверное, благодаря тем самым лошадям из Троицка, чье мясо подпитывало наши силы. Советская разведка понесла потери и отступила, а мы, греясь у костров, с трудом дотянули до утра и на рассвете появились вражеские танки. Из леса выскочили четыре "тридцатьчетверки". Они были без поддержки пехоты и, остановившись в трехстах метрах от нас, стали обстреливать колонну. Каждый выпустил по десятку снарядов, а затем танки скрылись. Наверное, у них заканчивался боезапас и, оставив на поле боя тридцать убитых и столько же раненых, снова мы продолжили марш по снежным полям.