Например, вот эта цитата:

"Казачество всегда едино, цельно в разрешении и понимании своих внутренних казачьих вопросов. Во мнениях же, взглядах, отношениях к вопросу внешнему для него — русскому, казачья интеллигенция разделяется, распыляется, забыв о главном, единственно незыблемом — об интересах своего народа, народа казачьего. У русской интеллигенции здесь, за рубежом, и у советской власти там, в СССР, получилась удивительная согласованность в устремлениях внедрить в сознание казачества (у первой — в эмиграции, у второй — в родных наших краях) убеждение, что казаки являются русским (великорусским) народом, а "казак" и "крестьянин" — тождественные понятия. Заботы советской власти о подобном "воспитании" казачества вполне понятны: они преследуют практические цели: затемнением национального самосознания у казачества, внедрением психологии великоросса ослабить сопротивление советскому строительству. Однако казаки никогда себя не осознавали, не ощущали и не считали великороссами (русскими), — считали русскими, но исключительно в государственно-политическом смысле (как подданные Русского государства)".

Каково? Мне понравилось, потому что показалось правильным, и я его слова записал в блокнотик. А когда Быкадорова назначили командиром 2-й Донской казачьей дивизии, которая существовала пока только на бумаге, мы расставались, словно хорошие приятели. Не друзья, конечно. Он старше по возрасту и по званию. Но приятели точно.

Такие вот дела. Дни летели за днями, а я постоянно в беготне и суете, в пути или в госпиталях. Спрашивается — что я там забыл и не заболел ли? Нет. Со здоровьем, слава богу, все в порядке и старые раны меня не тревожили. А вот бойцов набирать нужно, раз есть приказ расширяться до взвода, и я искал кандидатов в специальное подразделение среди легкораненых ветеранов. На основе своего опыта я рассудил, что нужны не просто люди, а матерые казаки, которые видели кровь и умеют воевать, но на фронт возвращаться особым желанием не горят. Именно из таких казаков состоит мой небольшой отряд, и опытные ветераны, чья личность легко подтверждается, быстро в него вольются. И, как показала практика, я был прав. Поэтому сейчас у меня взвод из тридцати казаков, которые прошли огонь, воду и медные трубы. Сила? Смотря как ее использовать. Если бросить взвод в окопы и на нас пойдет пара рот советской пехоты, то за пару часов нас уничтожат. А вот если использовать с умом, для диверсионных или противодиверсионных акций, мы таких дел наворотим, что всем большевикам тошно станет.