Я решил ждать до сумерек, а потом отправиться следом за Брусом.

После полудня я услыхал голос барабанов. Снова ничего не понял, кроме трех искаженных слов, которые показались мне похожими на «река», «три» и «цепь».

Я настолько убедил себя, что Брус погиб, что, когда тот вернулся, не мог поверить, что это он. Тем более что проскользнул он между тростником почти бесшумно. Внезапно у носа лодки выросла темная фигура, и я подхватил посох, выдвигая клинок, ударил его в шею и под подбородок.

Он отбил удар собственным посохом и плашмя упал в воду. Тотчас вскочил, поймал уплывающую шляпу и с яростью воззрился на меня:

– Это лишь я! Будь у меня дурные намерения, ты наверняка уже был бы мертв. Меня ведь было слышно шагов за десять!

Забросил в лодку мокрый узелок, который нес в другой руке, и залез внутрь.

– Ты слышал барабаны?

– Да. В сумерках я хотел идти за тобой.

Он замер со штанами в руках.

– А как ты собирался меня искать? И зачем? Если я не вернулся, значит, я мертв или – что хуже – предал. Вероятно, меня схватили, а это значит, что через какое-то время я все расскажу под пытками. В любом случае, ты должен был тотчас убегать.

– Отчего ты говоришь, что предал бы?

– Ты не видел пыток, а я – видел. Люди могут продержаться дольше или меньше, но глупо ставить свою жизнь против того, что они останутся несломленными. Когда некто близкий тебе попадает в руки врага, сразу принимай мысль, что он расскажет все, что знает. Так безопаснее. Будут они стараться, если сумеют, погибнуть, но ставить на это невозможно. А теперь попробуй поспать. Впереди целая ночь. Что хуже, она последняя, которую мы проведем в лодке.

– Почему?

– Куда ушел доклад, если его шлют?

– Мог быть общим. «Всем ушам». Если Нагель Ифрия захватила власть, она разошлет множество таких приказов.

– Он был для этого слишком коротким. Другой вариант?

– Значит, ушел к устью. К форту в Ченджабаде.

– А это значит, что они хотят закрыть реку.

Я рассмеялся:

– Как можно закрыть реку?