Мы стоим в круглом зале, напоминающем опрокинутую вверх дном хрустальную миску. В нем метров двадцать диаметра и десять – высоты, и, несмотря на то, что мы находимся под землей, с хрустального свода сочится туманный отсвет, словно в теплице, окрашенной известкой, – или словно здесь наступил туманный день. Ассоциации с теплицей, кстати сказать, кажутся вполне разумными, поскольку вдоль стен растут ледяные растения, позванивая прозрачными листьями и цветками. Но они ощетинены шипами: у цветов – слишком хищный вид, будто у мухоловки или геометризированной ядовитой орхидеи.

– Филиал Ледяного Сада? – спрашиваю я.

– Его изнанка, – говорит он. – В том я приветствую будущих граждан, приглашаю их на пир, показываю новую жизнь, какая ждет их в городе, – но он еще и сад, в котором они окажутся после смерти. Даю им образ, что будет находиться у основ религии Древа. Этот зал – полная противоположность. Если тот – образ Эдема, то здесь у нас ад.

– И ради какой же цели?

– С мыслью о тех, о моих коллегах по экспедиции. Как инструмент перевоспитания, как комната пыток – да не все ли равно?

– И что оно может сделать?

– Может сломать, причем быстро. За несколько часов, а не месяцев. Воздействие индивидуализировано. Что увидит узник – полностью зависит от его разума.

– Я встречался с кое-чем подобным, – говорю, вспоминая страховку на станции черве поезда с побережья. – Но это не будет совместимо с психикой чужака. Та система была рассчитана на местных, от меня через некоторое время отстала.

– Я имею некоторый опыт в манипулировании психикой местных, – скромно отвечает Фьольсфинн. – Каждый гражданин проходит инициацию, рождается в Ледяном Саду снова и видит это место как лучшее в своей жизни. В этом случае мы, собственно, должны сделать то же самое. Единственная разница в том, что он – наш враг, а значит, мы сначала должны его сломать, а только потом показать ему альтернативу.

– Как-то становится мне жаль Багрянца, – говорю я кисло. – Рядом с твоей мозговыжималкой классические пытки кажутся типа честными и более добрыми.

* * *

– Кто тебя прислал? – спросил Вуко.

Все выглядело до отвращения типично: пустой подвал без окон, стол, ярящаяся люминесцентная лампа, двое Братьев Древа с неприятными, красными лицами и голый человек, прикованный цепью к дубовому креслу, сколоченному из толстых колод.

Худой, угловатый, с лицом варана, покрытым алыми пятнами разветвленных сосудов. Было мерзко. Вся ситуация была мерзка.

Сидел и молчал.

– Знаешь что? – сказал Вуко устало. – Ты мне надоел. Тебя ведь учили, как идут такие вот разговоры. Нельзя ли пропустить пару циклов? Ради нас обоих. Ты хорошо знаешь, что не выдержишь и в конце концов заговоришь. Так, может, сразу перейдем к этому? Гляди, как просто.