А потом курильня исчезла, вместо нее была ночь, свет факела при входе в какую-то пещеру или подвал и дождь снаружи. Багрянец стоял в темноте и держал за руку ту самую женщину. Ее свободно свисающая ладонь была чуть повыше его плеча. Он то и дело поглядывал вверх, желая увидеть ее лицо, ноги его тряслись. Из темноты подвала кто-то приближался. Двое людей, монструозно высокие и худые, завернутые в темно-красные плащи с капюшонами. Когда подошли ближе, стало видно, что на лицах их сверкающие полированным серебром маски; вот только обычно маски жрецов были продолговатыми, лишенными выражения и напоминали стилизованные головы насекомых или пришельцев. Эти же выглядели как маски театра кабуки или самурайские боевые маски демона к шлему кабуто. Лица, искаженные крайней яростью, скалили зубастые пасти.

– Ого, значит, они существовали на самом деле? В таком случае мы, по крайней мере, знаем, откуда они взялись, – сказал Филар.

– А конкретней? – спросил Драккайнен.

– Я думал, что это легенда. Мать продает его Харрасим, Молчаливым. Это орден культа Подземной. Кулак храма. Шпионы и убийцы. Когда при власти моего деда храмы культа Праматери стали терять власть, их призвала Мать Атма, чтобы они сражались с императорскими чиновниками за то, что ранее принадлежало храму. Молчащие были как раз для таких дел. Фанатичные и непобедимые, с силой Деющих – так, по крайней мере, гласили слухи. Якобы жрицы и жрецы покупали детей в бедных кварталах, выставляли их под силу имен богов и дрессировали в монастырях, пока те не делались храмовыми шпионами. Я слышал, что отец моего отца выбил их до последнего, но уверенности в таком не было. Это была война в темноте и молчании, ведущаяся людьми, которых никто не видел. Об этом писали поэмы, ставили спектакли, но никто не знал, что в них сказка, а что нет. Этот наш наверняка не летает по воздуху и не умеет проникать сквозь стены. И, насколько я знаю, шпионы моего деда тоже не порхали как бабочки.

Появился зал, полный грязных, одетых в рванину детей, что дрались за кусок хлеба. Несколько старших методично мучили орущего Багрянца.

– Кто-то говорит: «Вы должны быть первыми. Всегда первыми. Иначе в вас нет смысла». Это жрица. Судя по ожерелью, сама Атма. Согласно легенде, это было ожерелье из человеческих зубов. Теперь она кричит: «Азина не ведает милосердия к слабым. Вы должны быть как Лунные Братья. Кто слаб, станет кормить остальных».

Сцены менялись, словно в калейдоскопе. Склизкие подземные коридоры и пещеры, подвалы и мрачные каменные стены какой-то горной крепости, карканье птиц и клубящиеся по небу темные тучи. И во всех сценах кто-то мучил Багрянца, смеялся и издевался над ним. Над бессильным, окровавленным и плачущим.