Пока мы сидели, Багрянец пребывал коленопреклоненно, уперевшись кулаками в скалу, и закончил, когда мы поднялись на ноги.

Мы ехали быстро, но не гоня. Чтобы не измучить вьючных животных и наших коней, непривычных к жаре. И чтобы не поднимать пыль. Один разведчик всегда ехал впереди, на добрых сто шагов перед нами, сходя с коня за каждым холмом, барханом или кучкой скал, чтобы взглянуть из укрытия на пустыню впереди.

Мы должны были остерегаться каждого, даже пастухов, которые могли выгнать овец на эти каменистые пастбища.

Когда солнце зашло в зенит, жара сделалась невыносимой. Земля и скалы дышали жаром, словно их вынули из печи, а небо превратилось в море огня. Мы нашли достаточно глубокий разлом, где поместились наши животные и мы сами, а потом накрылись сетями и выбеленными солнцем колючими ветками. Внизу была тень, и хотя все еще стояла адская жара, сияние солнца уже не прошивало нас навылет. Горы на горизонте казались сине-розовыми мазками кисти, а воздух подрагивал, словно вода в горном потоке.

Кони зевали, как псы, и не хотели специального корма из сушеных фруктов и мяса, зато то и дело тянулись к баклагам. Мы наполнили кожаное ведро и дали им пить, отерли с них пену, а потом и сами свалились на дно расщелины, дыша, словно рыбы на пляже. Ньорвин выглядел хуже остальных, был красным и весь потел; пот капал у него даже с носа и ручейками стекал к глазам.

– Смочите тюрбаны водой, – посоветовал Багрянец.

– Жаль воды, – сказал Сноп.

– Смочи тюрбан только Ньорвину, – сказал я. – Мореход слабо-больно. Мало-мало. Не уметь жар Амитрай.

Тот хотел что-то ответить, но казалось, что сил у него не осталось. Вытер лицо мокрой материей, а потом обернул ею голову.

Какое-то время мы сидели молча, тяжело дыша и пытаясь переждать самую жуткую жару. Сноп выполз на край расщелины и наблюдал, но, кроме стервятников в небе, ничего не было видно.

– Если увидишь темные тучи, пусть бы и далеко, дай знать: значит, нам пора убегать, – сказал Бенкей. – Теперь весна, и дождь может пойти, а здесь, где мы сидим, – дно сухого русла. Оно в один миг может наполниться ревущей водой.

– Хотел бы я, чтобы так случилось, – простонал Ньорвин.

– Сперва, – ответил Сноп. – А потом бы ты пожалел, что вообще родился.

Мы подождали, пока солнце не уйдет с небосклона, а потом отправились дальше.

Вошли в земли, где почва прежде была болотом, теперь высохла и растрескалась.

Едущий впереди Бенкей вдруг остановился, спугнув тучу отчаянно кричащих стервятников. Стоял там, остолбенев, пока мы не приблизились. Оказались мы в небольшой долине среди скал, и вся она усеяна костями. На солнце белели ряды ребер, щерились черепа и торчали рога.