Ночами я спускаюсь под палубу, где в особом помещении стоит прикрепленная к полу крылатая маска. Вкладываю в нее лицо и превращаюсь в летающий призрак, шмыгающий над лесами и горами Побережья Парусов, среди туч дыма, поднимающегося в ночное небо, и ярящихся тут и там углей пожаров. Проверяю.

Проверяю бесконечно.

Пока что я провел три операции, и только одна закончилась хоть каким-то успехом. Потому на этот раз я не хочу ничего оставить неучтенным.

На следующий день я начинаю понимать, что просто мечусь, потому сажусь на палубу и пытаюсь думать спокойно. Дышу и пытаюсь успокоить разум, наконец активизирую Цифраль – и это помогает лучше всего.

* * *

В Змеиную Глотку они вошли днем. Специально, чтобы корабли заметили издалека, с накрытой белым полотном волчьей головой на носовом штевне – знак мирных намерений, и с белыми парусами со знаком древа. Корабли стали на якорь в устье реки, а потом с первого спустили лодку, что поплыла в сторону пристани. На помостах и двух частоколах по обе стороны реки собралась толпа. Несколько человек готовили большую баллисту, тянули ее за рычаги, вложенные в гнезда на натяжном колесе; стучали храповики, скрипели канаты, а плечи машины отгибались назад, копя энергию для выстрела.

Драккайнен сидел на носу лодки, укрытый плащом, в надраенном панцире и наиболее сложной версии своего шлема на голове. Спалле и Грюнальди гребли, каждым рывком приближая лодку к побережью.

– И кто вы такие? – крикнул кто-то из собравшихся на моле.

– Враги Змеев! – крикнул в ответ Драккайнен. – Позвольте нам причалить, мы должны поговорить с уважаемым Крональфом Каменным Парусом.

– Причаливайте!

Они подплыли к пристани и свернули в сторону ближайшего помоста. Когда лодка приблизилась к молу, отовсюду протянулись десятки рук, чтобы придержать борт, кто-то принял швартовы.

Разведчик встал с достоинством, помня о высокомерном выражении лица, и сделал шаг на помост, пытаясь не запутаться в плаще и не упасть на подпрыгивающей на волне лодке. Понимал, что выглядит как паяц, но так и должно быть. Он шел делать политику.

– Ведите.

Крональф Каменный Парус оказался длинноволосым мужчиной среднего возраста, атлетического телосложения и производил впечатление человека – что бы оно ни значило.

Он принял Драккайнена в одном из трактиров на набережной, в пустом зале, за столом, за которым сидело несколько его присных. В очаге едва проскакивало символичное пламя, а сам трактир казался неработающим.

Неестественное впечатление увеличивала еще и толпа, стоящая перед дверями и заглядывающая в окна.