– Я не собирался предлагать тебе брак, – сказал Мэтью. – Я собирался предложить нечто другое. Поехать со мной в Париж. – Он с силой сжал ее руку, на щеках его выступил румянец, и он заговорил лихорадочно, бессвязно, словно боялся, что она оборвет его. – Выслушай меня, прежде чем отказываться. Ты нуждаешься в забвении не меньше меня. Париж – город чудес, лучшее место на Земле. Я знаю, ты бывала там, но ты не была там со мной.

Она улыбнулась – даже в эти волнующие мгновения тщеславный Мэтью был верен себе.

– Мы будем любоваться мостом Александра Третьего при ночном освещении, поедем на Монмартр, посмотрим все, что там есть скандального, пообедаем у Максима, а потом до утра будем танцевать в кабаре… Мы будем ходить в музеи, в театры… – Он поймал ее взгляд. – Я ни слова не скажу больше о любви. Мы будем жить в отдельных номерах. Я буду тебе другом, только и всего. Только одно мне нужно: увидеть, что ты счастлива, хоть немного. Это самый драгоценный дар, который я мечтаю получить от тебя.

Корделия закрыла глаза. На миг она снова очутилась в машине с Мэтью, дорога бежала вдаль, ветер развевал ее волосы. Тогда она забыла о смерти отца, о своих собственных тревогах, о неуверенности в себе. И сейчас, слушая Мэтью, она представила себе беззаботное существование, которым они будут наслаждаться в Городе Света. Она покинет чопорное английское общество с его дурацкими правилами приличия, унылый Лондон, этот вечный мрак, слякоть и грязь, забудет о последнем унижении, которое испытала в собственном доме, все оставит позади… она воспрянула духом при мысли о новой жизни. Она будет вольной птицей, как Мэтью. Может быть, именно о свободе ей следовало мечтать, а вовсе не о долге, высоком предназначении, подвигах и привязанности мужа?

«А как же матушка?» Эта здравая мысль заставила Корделию спуститься с небес на землю. Но в следующий миг она вспомнила слова, услышанные от Соны несколько часов назад: «Я не желаю, чтобы вы возились со мной и тряслись надо мной до того дня, когда появится ребенок. Мое единственное желание – это видеть, что ты стараешься воплотить свои мечты в жизнь. Презрение окружающих, насмешки, унижения, мнение так называемого приличного общества – все это сущие пустяки».

– Мой отец, – неожиданно для себя произнесла она. – Похороны…

– Состоятся не раньше чем через две недели, – перебил Мэтью.

Да, верно, вспомнила она. Тела убитых еще находились в Безмолвном городе. Братья должны были очистить их от скверны – ведь они использовались в ритуале вызова Левиафана.

– Если к тому моменту мы не покинем Париж, я тебе обещаю, мы поедем в Идрис на похороны.