Уилл провел ладонью по лицу, с большим трудом взял себя в руки.

– Джейми, я понимаю… поверь мне, понимаю, что влюбленный мужчина способен на самые нелепые поступки. Но тебе сейчас нельзя уезжать. Мы в отчаянном положении.

– В каком смысле?

– Твоя сестра исчезла, – объяснил, наконец, Уилл.

– Что?

– Люси исчезла, тело Джесса Блэкторна исчезло, а кроме того, мы нигде не можем найти Малкольма Фейда. Если верить ее записке, они с Фейдом намереваются при помощи некромантии воскресить Джесса. Думаю, мне не нужно тебе напоминать, чем это чревато.

У рта Уилла пролегли морщины. Джеймс подумал, что никогда не видел отца таким взволнованным. Он тщательно скрывал свои чувства даже в критических ситуациях.

– Джеймс, если у нас с матерью не получится ее отговорить, она послушает тебя. Мне нужно, чтобы ты поехал со мной ее искать.

Джеймс, онемев, смотрел на отца. Служащие ходили вдоль саутгемптонского поезда, проверяя, все ли двери закрыты.

– Поспеши, если хочешь их вернуть, – тихо сказал Уилл, и Джеймс понял, что он имеет в виду Мэтью и Корделию. – Но ничего не говори насчет Люси. Чем меньше людей об этом знает, тем лучше.

Джеймс, как во сне, пошел к нужному вагону. Пути снова заволокло паром; заглядывая в окна, он видел пассажиров, которые занимали места и раскладывали верхнюю одежду и багаж.

Он обернулся, чтобы взглянуть на отца. Уилл стоял на платформе в одиночестве; он ссутулился, на лице его застыло несчастное выражение, взгляд был устремлен в пространство. Джеймсу впервые в жизни стало его жаль.

– Поезд отправляется! – заорал проводник чуть ли не в ухо Джеймсу. – Поезд на Париж отправляется!

Париж. Джеймс представил себе Корделию в вагоне. Сейчас Маргаритка устраивается на бархатном сиденье, может быть, снимает шарф и пальто, улыбается Мэтью, радуется предстоящему приключению…

Он вообразил, как врывается в купе, разрушает эту идиллию своими бессвязными словами и требованиями. Но что он мог сказать? Он не мог просить Корделию – да и Мэтью тоже – отказаться от своих планов, вернуться, в то время как сам намерен был сегодня же ночью уехать из Лондона, не объясняя, куда и зачем.

Это невозможно, решил он. Более того, это будет жестоко по отношению к жене и другу.

Раздался свисток паровоза. Джеймс до этой минуты не представлял себе, как это трудно – не делать ничего, стоять и молчать. Он застыл на месте, слушая пыхтение локомотива. В последнюю минуту в голове у него все-таки промелькнула отчаянная мысль: «Я могу побежать за поездом, догнать вагон, окликнуть ее, она заметит меня в окно». А потом платформу окутало едким дымом, застучали колеса, и поезд выехал со станции.