Потом Мия устыдилась этих мыслей. Только боги знают, чего стоил ему этот месяц. Если для Акио важно после всего пережитого снова распоряжаться, она будет слушаться.

Главное, он жив. И снова с ней.

Она робко заглянула за ширму.

– Ты как?

– Чудесно.

Он сидел в бочке, откинув голову на край. Глаза прикрыты, на губах блаженная улыбка.

– Мечтал об этом месяц.

Мия подошла, робко погладила его по щеке, опустила руку на плечо.

– Ой… вода же холодная. Нужны камни.

– Не нужны. Холодная – это хорошо.

– Ты не заболеешь?

Он засмеялся:

– Из тебя получится замечательная мамочка.

Мия тоже засмеялась, понимая, как глупо выглядят ее замашки наседки. Но слабость любимого мужчины вызвала к жизни какой-то дремучий материнский инстинкт, желание окружить его заботой, наставлениями и запретами.

Смех прервал стук со стороны двери и голос принцессы:

– Миако, я хочу поговорить!

Стоять под дверью и ожидать, пока дочка Кудо даст соизволение войти, Тэруко не стала. Предупредила, и довольно.

Под жалобное «подождите, пожалуйста, ваше высочество» она вошла внутрь и намеренно громко хлопнула дверью. Почти сразу же из-за ширмы вылетела Миако с совершенно ошалелым видом. На лице фрейлины застыло выражение паники, как у застигнутой преступницы, одежда была пыльной, а в прическе запуталась паутина.

– Ваше высочество, я сейчас не могу! – умоляюще пробормотала она.