«Да кто же создал такое чудо? Явно без магии не обошлось. Скорее всего, это куплено у эльфаров. Но сколько может стоить такое — золотой, два? А если и того больше? Да если я испорчу эту замечательную тетрадку, то господин Александр прикажет казнить меня! Вот ей-ей!»

Парень бережно, словно какую драгоценность повернул тетрадку — гладкая, словно шелк, обложка зеленого цвета и маленькие непонятные буковки в надписи в нижнем правом углу.

«Точно вещь созданная при помощи эльфийской магии!» — Утвердился в своем мнении парень.

Он открыл первую страницу, исписанную больше чем на половину. Кривые печатные буквы, несколько клякс. Потом, после первых двух записанных переселенцев, почерк не изменился, но изменился цвет чернил — вместо черных они были синего цвета и отсутствовали кляксы, но зато ошибок и помарок хватало.

Якоб был в растерянности. С одной стороны — явно дорогая тетрадь, в которой он даже сам поначалу забоялся писать, с другой — такой корявый и неграмотный почерк лейтенанта Герхарда. Уж он-то сам ну всяко лучше бы написал. Парень даже обрадовался, когда к столу подошел бывший исполняющий обязанности писаря лейтенант.

— Ну что, уже готов к работе приступить? — Подмигнул он парню. — Только ты учти, это я только несколько семей переписал, еще три семьи сегодняшних и с десяток, что в первые три дня на остров прибыли. Осилишь? Хотя, сегодня кто вряд ли приплывет, так что за два дня всех перепишешь. — По простому почесал он затылок.

— Господин лейтенант, — робко начал парень, — у вас ошибок много и написано дюже неразборчиво. Может мне все начисто переписать?

— Да? Думаешь? — Озадачил он молодого человека своим предложением.

— Только как быть? Хорошо бы первый лист удалить и заново все переписать. Но боязно мне, вещь слишком дорогая. Будет ли его сиятельство доволен таким поступком?

— Да так-то, господин Александр разрешил мне листы вырывать. Так и сказал, что таких тетрадей у него много. А ты точно лучше сделаешь? Может, покажешь как сам пишешь?

Якоб достал, купленные им в лавке, листы пористой и грубой бумаги, что не шли ни в какое сравнение с гладкой бумагой чудесной тетради. Потом вынул свою самописку, тоже, кстати, эльфийского производства и поставил на стол бутылек с чернилами.

— Э, нет, парень. Я вот тоже по началу-то начал чернилами, да эльфийской самопиской писать, но маркграф, как увидал мои кляксы, так другую самописку принес. Вот! — Положил он перед Якобом небольшую синюю палочку, полую внутри и с острым кончиком. Якоб повертел новую самописку и так и эдак, не понимая, как на остром кончике будут держаться чернила, но пояснение Герхарда еще больше озадачило писаря. — Да ее в чернила обмакивать вовсе не нужно, так пиши.