По толпе пробежал нервный смех.

– Благодарю вас. Благодарю за ваше доверие. За вашу дружбу. Это – за вас!

Пилчер выпил.

Все выпили.

У Хасслера начали потеть ладони.

Дэвид взглянул на наручные часы.

– Одиннадцать вчера. Пора, друзья мои.

Пилчер передал свой бокал Пэм. Расстегнул галстук-бабочку и отбросил его. Снял пиджак и уронил на скалу. Люди начали аплодировать. Он сбросил с плеч подтяжки и расстегнул плиссированную рубашку.

Теперь начали раздеваться и остальные.

Арнольд Поуп.

Пэм.

Все мужчины и женщины рядом с Хасслером.

В пещере стало тихо.

Слышалось лишь шуршание одежды, которую снимали и бросали на пол.

Хасслер думал: «Какого черта?»

Но очень скоро, если он не присоединится к происходящему, останется единственным одетым человеком в помещении, и это почему-то казалось еще худшим, нежели раздеваться перед совершенно незнакомыми людьми.

Он снял галстук-бабочку, затем – костюм.

Спустя две минуты сто двадцать человек стояли в пещере нагишом.

Пилчер сказал со своего пьедестала:

– Извиняюсь за холод. С этим ничего не поделаешь. И, боюсь, там, куда мы отправляемся, будет еще холоднее.