ЭЛЕН. С чего вы взяли?

РАТВИН. Боже мой, кто может быть уверен в больном человеке?

ЭЛЕН. Послушайте, Жорж, я хочу вас успокоить. Вы сами выберете время, когда станете моим супругом.

РАТВИН. О, я сейчас же отправлюсь к священнику. Благодарю, благодарю, дорогая Элен! Увидимся через несколько минут. (В сторону.) Пусть он приходит, пусть заговорит, это уже не важно. Элен ему не поверит! (Уходит.)

ЭЛЕН (одна). О боже мой, что он рассказал! Какая ужасная тайна открылась мне! Жильбер, бедный Жильбер! Действительно, вчера по прибытии он был печален, бледен, почти безумен, а когда увидел Жоржа, то, казалось, это его потрясло. О Жильбер, будьте спокойны! Я буду так добра, так терпелива, так внимательна, что если зажила рана в груди Жоржа, то заживет и рана в вашей душе. Но что случилось? Они бегут сюда! Лаенн, боже мой, что произошло?

Вбегает Лаенн.

ЛАЕНН. Мадемуазель! Мадемуазель! Ах, вот вы где!

ЭЛЕН. Что тебе нужно?

ЛАЕНН. Боже мой, что-то случилось с графом!

ЭЛЕН. Что же?

ЛАЕНН. Вчера вечером он поручил мне разбудить его утром, и я вошел к нему в комнату десять минут назад.

ЭЛЕН. И?..

ЛАЕНН. Он не спал – его постель не тронута.

ЭЛЕН. Боже мой!