– Вот мля‑я‑а! Чешем вперед, живей, братва-а!

Никого не понадобилось подгонять и объяснять причины бегства – остатки отряда рванули к болоту и с разбега зашлепали по воде, затянутой тиной и ряской. Страх – штука весомая, средства против него еще не придумали. Квакающие топи на миг замерли и прислушались к новым звукам – шагам потенциальных жертв, добровольно пожаловавших прямо в чрево трясин.

* * *

Треш выдернул кол из дурно воняющего мохнатого чудовища и достал штык-нож. Выждал минуту, пнул тело паука, удостоверившись в его кончине. Бывало, Шипуны в предсмертной агонии умудрялись впиться в своего убийцу, поэтому трупы приходилось проверять. Сталкер присел у задней части брюха мутанта, пригляделся, воткнул клинок и вспорол плоть паука. Запах пошел еще резче, пришлось задержать дыхание и довести начатое до конца. Ядовитая железа шипуна очень ценилась на Блошинке и стоила не меньше «рубина» или «пилигрима», потому что научные умельцы и знахари Пади применяли ее для чудодейственных лекарств и анаболиков. «Обменяю на рынке на стероиды, тоники и анаболики. Либо Болотнику сдам», – подумал Треш, убрал опасный орган паука в рюкзак, осмотрел челюсти, остекленевшие сетчатые пузыри вместо глаз и поворошил колом труп ренегата. Подцепил лямку ранца, откинул его в сторону, потрогал винтовку, потыкал вскрытое тело. Выпотрошив ранец, прикарманил только два артефакта в фольге, «слезу» и «копчик», поправил снаряжение и быстрым шагом двинулся к опушке. Нужно было разобраться с оставшимися бандитами и возвратиться к друзьям. Он обогнул валежник, перепрыгнул канаву с журчащим ручьем и, проверяя колом путь перед собой, устремился по редколесью мари на север, к уже знакомому противному запаху Больших Луж.

* * *

– Тону, братва, эй, Желудь, помо… помоги-и… Желудь, ты че-е? Спас…

Горстка беглецов, почти не сбавляя шаг, продиралась по топи дальше, оставив позади погибающего соратника. Попытка спасти его не увенчалась успехом – веревок и вех не было, ремень оборвался. Буллит плюнул и приказал двигаться дальше. Причины не останавливаться были веские: опустившаяся на болото ночь и наводнившие округу мутанты.

Бедняга, кусаемый болотными тварями, вскрикнул, застонал, захрипел, влекомый трясиной вниз, и вскоре затих. В темноте раздавались только булькающие звуки и всплески. Оставшиеся в живых до скрежета сжали зубы и торопливо следовали за отмычкой, назначенным паханом после провала предыдущего.

Добравшись до островка, беглецы повалились на мягкую влажную почву, подползли к центру, сгрудившись и едва ли не обнимая друг друга. Накативший страх давил на мозги пуще ментальных атак телепата.