– Я размозжу ей мозги!
– А я при этом разнесу по болотам твои. Что скажешь?
Хард затрясся в бессильной злобе, и это не ускользнуло от сталкера. В оптику все черты меняющейся мимики на лице карателя были видны отлично. Наступал момент истины – возможно, последней в жизни одного из противников.
– И? Я сказал, бросай ствол! – крикнул полковник.
– Блефуешь, «Черный».
– Сволочь! Ты не дойдешь до Армады! Она моя!
– Ах, вон оно что! Бери свою куклу и двигай вплавь до берега. Обещаю, что не пущу тебе «чирка» в затылок. Пшел вон, железяка!
– Да я… да ты… Тварь! Какая это кукла? Ну-ка? – Хард тряхнул заложницу и что-то шепнул ей, отчего сердце сталкера сжалось в точку.
– Тре-э-эш! Бра-атиик! – позвала девчонка, зарыдав и сморщившись. – Это я-а… я-а-а… Треш!
Уверенность сталкера росла с каждой секундой, мышцы твердели, глаз в оптике проморгался и видел отменно.
– Ты дедушке отдала, что я просил? – неожиданно крикнул Треш.
Девочка нахмурилась, задрала голову и недоуменно уставилась на полковника. Физиономия Харда изменилась, миллион эмоций пронесся в один миг на его доселе хмуром лице.
– Конечно, Треш. Как ты и просил! – воскликнула «сестренка».
– Молодец. Ты очень помогла мне… сестра. Особенно
Треш нажал спусковой крючок. Для бывшего призера биатлониста попасть с двадцати метров в пятачок диаметром пять сантиметров не представлялось сложным. Видимо, Хард в последний момент понял смысл фразы сталкера, потому что выражение его бледного лица стало испуганным. Но в следующий миг шестнадцатиграммовая пуля расквасила чисто выбритый подбородок карателя и пробила шлем. Полковника отбросило назад, и он упал в затянутую ряской топь. Тяжелое тело моментально погрузилось в жижу и исчезло, пуская многочисленные пузырьки.
Девочка сначала сморщилась и закрыла глаза, но потом гневно посмотрела на стрелка. В оптику сталкер успел заметить ее изменившееся лицо.
– Братик, ты спас меня!
– Стой там, где стоишь, кукла! – бросил сталкер и медленно двинулся к девочке. Оторвался от прицела только для скоротечного осмотра местности. Удостоверился, что они здесь одни, и приблизился к лжесестре на несколько метров.
– Ты обкакалась, малышка! Никакого дедушки у нас давно нет, и я ничего не давал тебе и не просил. Мимо, куколка!