Казалось разумным не позволить им продолжать урок или начать казнь, поэтому я заговорила первой, стоя среди обломков разбитой терракоты, испачканной маслянистой вязкой жидкостью, горевшей как волосы Королевы.

– Она у меня! – прокричала я и подняла шкатулку в покрытой оранжевыми линиями руке.

Кохинур выпучила глаза:

– Что? Откуда она у тебя? Аджанабцы ни за что не отдали бы её!

– Аджанабцы даже не знали, где она, старый ты камин. Но я её заполучила и отдам тебе, если ты не причинишь больше вреда бедной стене и отправишься домой, как кошка, которая резвилась всю ночь, а теперь слышит звон колокольчика, призывающего к завтраку.

Глаза Королевы Пепла превратились в серые щели, источающие дым.

– Отдай её, и поглядим.

Я недостаточно долго была королевой, чтобы сделаться умнее, чем она. Королева Пепла направила свою саламандру вперёд; волосы струились за ней, точно лесной пожар. Я протянула ей красную мерцающую шкатулку. Кохинур выхватила её из моих рук и повернулась спиной к остальным, будто не желая делиться с тем, что она увидит, когда первой заглянет внутрь.

Она не завопила от ярости, не начала проклинать моё имя, не ударила меня своими чёрными кулаками. Даже не посмотрела на меня, а тихо спросила:

– Где она?

– Здесь её нет, она дома. Её не получите ни ты, ни Лем, ни Кашкаш, ни другой рычащий тигр. Она в безопасности.

Кохинур покачала головой.

– Как ты посмела? – всхлипнула она. Её голос рвался от боли, точно платье.

Сказка Королевы Пепла

Сказка Королевы Пепла

Знаешь, чем надо обладать, чтобы стать Королевой Пепла? Тебе нужны были волосы, Каамилю – его низкий красивый голос, мелодичный как соловьи, поющие дуэтом. А мне?

Ничего.

В тебе не должно быть огня. Ни единой искры, ни одного алого вздоха, даже легчайшего трепетания тлеющих углей. Ты должна быть холодной, серой, пустой. И я оказалась такой. Бесконечно дула на свои руки, надеясь на свет и тепло. Я не хотела быть королевой, а желала гореть. Постоянно дрожала от холода, была худышкой, сиротой – сожженной, выброшенной веткой.

Знаешь ли ты, что без огня нельзя желать? Сомневаюсь, что тебе такое вообще приходило в голову. Но это правда. Я так отчаянно желала, когда была ребёнком, всего, о чём могла подумать… Однако чаще всего я желала огня. В конце концов, отчаявшись, пожелала того, чего писец Кайгала не нашел бы в своей книге, – птицу, чтобы её любить и держать в руке, с синей головой и ледяными крыльями. Я пожелала самую короткую жизнь, что отпущена джинну. И мать, настоящую мать с огнём в глазах.

Но я по-прежнему была одна и копошилась в пепле, пока другие дети полыхали на берилловых бульварах, как нелепые тупые светлячки. Кто-то заметил на сердоликовой стене чёрные пятна, и я стала Королевой до того, как мне исполнилось два года. У меня не было соперниц – джиннии без огня не рождались много лет. Я сидела одна в своём Алькасаре, подбираясь всё ближе к огню, чтобы загорелся хотя бы мой рукав.