– Куда? – спросил Энди.

– На прогулку, – терпеливо ответил Герман Пиншо. – Помнишь?

– А-а, – кивнул Энди. – Конечно. – Он встал.

5

5

Дверь квартиры Энди выводила в широкий коридор с плиточным полом. Освещение было рассеянным.

Неподалеку располагался коммуникационный или компьютерный центр: люди неспешно заходили с перфокартами, выходили с распечатками, слышался негромкий машинный гул.

Молодой человек в приталенном пиджаке, непременном атрибуте федерального агента, топтался у двери. Пиджак под его рукой топорщился. Агент был частью официальной процедуры; он будет следовать за ними, оставаясь вне зоны слышимости. Энди полагал, что проблем он не создаст.

Они с Пиншо двинулись к лифту, агент последовал за ними. Сердце Энди билось так гулко, что ему казалось, будто сотрясается вся грудная клетка. Втайне он внимательно наблюдал. В коридор выходило не меньше десятка дверей без табличек. В некоторые помещения ему удалось заглянуть во время прошлых прогулок по этому коридору. За одной, к примеру, находилась небольшая библиотека, за другой стояли копировальные аппараты, но куда вели остальные двери, он не имел ни малейшего понятия. Возможно, прямо сейчас он проходил мимо комнат Чарли… а может, ее держали совсем в другой части подземного комплекса.

Они вошли в кабину лифта, в которой могла бы разместиться больничная каталка. Пиншо достал ключи, вставил один в замочную скважину, повернул и нажал одну из немаркированных кнопок. Двери закрылись, кабина плавно пошла вверх. Агент Конторы стоял в глубине. Энди сунул руки в карманы джинсов, на его лице отразилась глупая и довольная улыбка.

Двери лифта открылись в бывшем бальном зале с вощеным дубовым паркетом. У противоположной стены винтовая лестница изящным двойным витком уходила на верхние этажи. Слева застекленные двери вели на залитую солнцем веранду, за которой располагался сад камней. Справа из-за приоткрытых дубовых дверей доносился стрекот пишущих машинок, выполнявших свою дневную норму.

И отовсюду накатывал запах свежих цветов.

Пиншо провел Энди через освещенный солнцем бальный зал, и Энди, как всегда, сказал несколько слов о паркете, словно заметил его впервые. Они вышли сквозь застекленную дверь, агент Конторы тенью следовал за ними. Было очень тепло и влажно. Лениво жужжали пчелы. За садом камней росли гортензия, форцизия и рододендрон. Гудели непрерывно кружившие по лужайке газонокосилки. Энди с неподдельной благодарностью подставил лицо солнцу.

– Как самочувствие, Энди? – спросил Пиншо.

– Хорошо. Хорошо.

– Знаешь, ты здесь почти полгода. – Эти слова Пиншо произнес с легким удивлением: как-однако-быстро-летит-время-когда-у-тебя-все-хорошо. Они повернули направо, на одну из гравийных дорожек. Ароматы жимолости и сассафраса наполняли застывший воздух. На противоположной стороне пруда, рядом с другим особняком, лениво скакали две лошади.