– Вы не слушаете, – пронзительно крикнула Чарли. – Никто не слушает, кроме…

(кроме Джона но этого не скажешь)

– Скажи нам, что надо поправить, – предложил Хокстеттер.

Но ее это не успокоило.

– Если бы вы слушали, то знали бы. Стальной поднос с кубиками – это правильно, но все остальное – нет. Стол деревянный, обшивка стен воз… воспламеняющаяся, как и одежда этого парня. – Она указала на техника, который отшатнулся.

– Чарли…

– Камера тоже.

– Чарли, камера…

– У нее пластмассовый корпус, и если станет жарко, он взорвется, и осколки разлетятся во все стороны. И нет воды! Я говорила вам, что должна сбросить это в воду, как только все начнется. Мой отец учил меня этому, и моя мать. Я должна сбросить это в воду, чтобы затушить. Или… или…

Чарли разрыдалась. Как же ей недоставало Джона. Как же ей недоставало отца. И больше всего, больше всего на свете ей хотелось оказаться в другом месте. Прошлой ночью она не сомкнула глаз.

Хокстеттер внимательно за ней наблюдал. Слезы, эмоциональное состояние… она действительно собиралась выполнить обещание.

– Хорошо, Чарли, – сказал он. – Хорошо. Скажи нам, что нужно сделать, и мы это сделаем.

– Точно, сделаете, – ответила она. – Иначе вы ничего не получите.

Мы получим предостаточно, маленькая заносчивая сучка, подумал Хокстеттер.

И не ошибся.

10

10