Затем они вошли в дом, и сели к очагу, и заговорили об остатке жизни, что ждал их впереди, на время забыв о прошлом и помня только о будущем.

Той ночью, непонятно, отчего, Энн снился переплет миров, и тот самый Шотландский Кинжал, и безжалостная пустота. Снился бедный утраченный сын, снилась история. Снились возможности и вариации, снились решения – принятые и отвергнутые, снились все те развилки жизненных путей, что таит в себе каждый день и каждый час.

И – хоть этот образ, пришедший из совсем иных времен и мест, был для нее невероятнее, причудливее всего на свете – в одну лишь эту единственную ночь случилось и тебе присниться ей.

Послесловие, написанное доктором Джоном Лаванино из Королевского колледжа Лондона

Послесловие,

написанное доктором Джоном Лаванино из Королевского колледжа Лондона

Конечно, точно так же поступал и сам Шекспир. Ни для кого из нас давно не секрет, что в его пьесах используются и развиваются сюжеты из других источников, не говоря уж о литературных материалах других авторов. «Голоса чертовски тонки» отличаются от произведений Шекспира в первую очередь тем, что не изменяют, но развивают и обогащают старые сюжеты.

Шекспир не только щедро заимствовал из иных источников, но и пользовался собственными произведениями как основой для сиквелов и приквелов. Нагляднее всего мы можем наблюдать это на примере его исторических хроник. Первое «Фолио» и большинство современных ему изданий построены так, будто Шекспир с самого начала планировал две крупномасштабные исторические тетралогии, тогда как на самом деле они писались урывками, собирались по кусочкам. Эти хроники в «Голоса чертовски тонки» используются меньше, чем другие пьесы – возможно, потому что Шекспир первым в полной мере использовал этот материал, сам отыскал в нем множество новых возможностей.

В первой тетралогии, состоящей из трех пьес о Генрихе VI и пьесы «Ричард III», «Генрих VI, часть первая» – приквел, написанный после создания второй и третьей частей. Но самой популярной из первой тетралогии стала последняя пьеса, «Ричард III», впоследствии привлекшая к себе еще большее внимание. Никто не сомневается в том, что она – самая захватывающая из всех четырех, но лишь немногие читатели и зрители нашего времени способны оценить, как меняется ее восприятие, насколько богаче она становится, если читатель или зритель уже знаком с событиями трех первых пьес.

Позже Шекспир еще смелее использовал творчество своих предшественников: вторая тетралогия начинается с того, на чем заканчивается анонимная пьеса «Томас Вудсток», а затем, после «Ричарда II», в «Генрихе IV» и «Генрихе V» перерабатываются события и характеры из «Знаменитых побед Генриха V», еще одной анонимной пьесы шекспировских времен. Разнообразие стилей и подходов к материалу во второй тетралогии гораздо шире, чем в первой: тщательно спланированный гармоничный «Ричард II», знаменитый своим стихом, множество комических элементов в обеих частях «Генриха IV», военно-патриотический «Генрих V» – эти столь разные пьесы объединяет не стиль, но мастерство Шекспира. Неожиданнее всего то, что в разгаре работы над этой серией Шекспир изъял из нее Фальстафа, лишив его роли в исторических хрониках и сделав главным героем чистой комедии – «Виндзорских насмешниц». Даже аккуратный, приглаженный текст современных изданий Шекспира не может скрыть его решения – последовать за теми же героями совсем в другую сторону. Таким образом, переосмысления и допущения, к которым часто прибегают авторы данного сборника – вполне в духе самого Шекспира.