Внутри он обнаружил двух мужчин, явно занятых грабежом. Оба резко развернулись, держа мечи наготове.

– Выметайтесь, – сказал Гэвин.

Разглядев, кто перед ними, они сочли за лучшее исчезнуть.

Гэвин быстро обшарил шкафы, ящики, сундуки, игнорируя драгоценности и меха, пока не нашел то, что искал. Вытащив из плетеной корзины маленькую медную шкатулку, он поставил ее на пол. Шкатулка был заперта; не было видно ни замочной скважины, ни даже щели. Гэвин вытащил один из своих пистолетов, поддел ногтем большой плоский винт на рукоятке, и повернул. Рукоять раскрылась – внутри, в потайном отделении, лежал ключ красной меди. Гэвин взял ключ и притронулся им к шкатулке, которая тут же опоясалась тонкой светящейся голубой линией, и крышка отскочила. Гэвин быстро сунул ключ обратно в револьвер, и вернул оружие в кобуру. Метнув быстрый взгляд через плечо, он откинул крышку шкатулки. Отодвинув в сторону несколько медных колец, он вытащил из шкатулки что-то тяжелое, завернутое в синий бархат. Развернув ткань, он встряхнул ее, и ему в ладонь упало четыре серебряных звезды.

Гэвин с присвистом втянул воздух сквозь зубы.

– Четыре, – прошептал он. – Целых четыре штуки! – Когда-то давно ему удалось заполучить кусочек божьей крови, размером с мелкую монетку. Божья кровь сослужила ему хорошую службу; тот кусочек ему удалось растянуть на несколько лет. А теперь у него в руках было четыре целых звезды. Он едва мог в это поверить.

Он отломил крошечный кусочек, не больше срезанного ногтя, и поднес к глазам. Он знал, какой это риск – принимать божью кровь без бога, который мог бы придать ей форму своим мастерством. Ему довелось как-то видеть, как человек буквально взорвался плотью, проглотив кусок чуть побольше того, что он держал сейчас в руке. Он положил божью кровь в рот и закрыл глаза.

Приход был быстрым, жестким. Пульсирующее давление откуда-то изнутри тела, все шире, все сильнее. У него вырвался стон. Крепко зажмурившись, он сцепил зубы и скорчился, хватаясь за живот, пытаясь сдержать это, сдержать внутри себя. А потом, когда он уже думал, что его кишки вот-вот вырвутся наружу, и кости прорвут кожу, оно вдруг утихло, и неистовая пульсация стала стуком крови в ушах. Привалившись к стене, он глубоко вздохнул, позволяя жизненному теплу свободно растекаться по телу. Он улыбнулся. Это было, будто к нему опять вернулась жизнь, молодость, кипучая энергия. Это было, будто глоток виски с кокаином: чувство, будто он готов перевернуть мир.

– Гэвин? – послышался чей-то голос. – Это ты?