– Слишком твердая? – слабо осведомилась Мо.

Я осмотрелась: кругом по полу валялись крошечные кисточки для смазывания, а в локтевой ямке на саркофаге Пег собралась лужица какой-то жидкости – надо понимать, зелья. Я осторожно потрогала ее ногтем: прозрачная, но ярче воды, почти светится изнутри. Высыхала она быстро, и когда я посмотрела на ноготь секунду спустя, он уже был сухой. И твердый, как алмаз.

В глазах у меня вспухли слезы. Мы были так близко… но, кажется, наше время вышло.

Кизил визгливо захохотала сквозь рубашку.

– Лиз?

– Они сделали ее кокон твердым, – я поскребла по нему закаленным ногтем, но без толку.

– Нет!

Мо обхватила Пег руками, забегала по панцирю, нажимая, ища слабые места и ни единого не находя.

– Нам просто нужно ее как-то оттуда достать!

– Времени больше нет, – весь мой полицейский голос куда-то делся, осталось одно глупое хихиканье.

– Кизил скажет нам, как прорваться внутрь…

– Ты что, не понимаешь? – я понизила голос до шепота. – Она же специально нас кинула.

– Тогда еще кто-нибудь!

– На сегодня с тебя хватит снов.

– Я еще попытаюсь, – едва прошептала Мо.

Я сделала длинный, глубокий вдох, поперхнулась благовониями и заставила себя отвести взгляд от лица Пег.

– Прости, Мо, но если мы здесь застрянем, ей уже никто не поможет.

– Ты есть мы сейчас уходим? И вернемся, когда проспимся?

Ага, завтра. Когда в фейском мире пройдет целая вечность. Но я все равно кивнула.

– Чем дольше она здесь…