– Она сказала правду? – прошелестел сзади голос Кизил.
Я резко развернулась, но она села мне на спину, обвила живот ногами, скрестила голые лодыжки в крепкий замок. Костлявая ручка вцепилась в плечо.
– Твоя подруга сказала правду, Бодливая Корова?
– Понятия не имею, о чем ты…
Тут вторая ее рука обогнула мою физиономию: в ней был зажат ржавый старомодный стеклянный шприц.
Одного этого зрелища хватило, чтобы меня прошиб холодный пот. Я замерла, потому что в противном случае я сейчас всей спиной врежусь в стену и раздавлю зловредную тварь. А этого я сделать не посмею. Я еще жить хочу. Должна жить, если намерена выудить отсюда Пег и Мо.
Надо бы глаза закрыть… но я была не в силах отвести взгляд от иглы.
– Давай, – сказала Кизил. – Брось их всех – девочку, женщину, младенца. Сделаешь, как я скажу, и я обещаю отдать тебе их еще до наступления ночи.
– И в каком, интересно, виде?
– Можем договориться.
– Не можем, – отрезала я.
– Правда?
Ее пальчики покрепче обхватили шприц, большой погладил поршень. Капля дымящейся бурой жидкости налилась на острие.
Так, только не бежать. Только не орать. Голос – когда он соизволил вернуться – звучал, как у маленькой девочки.
– Эта игла… не может меня уколоть…
– Заключай сделку, Бодливая Корова, – прошипела Кизил.
– Я их тут не брошу.
Очень медленно и мягко я отцепила ее руку от плеча и разомкнула замок ног вокруг пояса. Кизил взорвалась неистовой сумятицей движений, отпустила меня, громко и зло забила крыльями, взвилась над головой и всадила иглу мне в рот.
Я попыталась заорать, позвать Мо, но звука не получилось. Шприц проткнул язык – больно! – сонное снадобье наводнило рот и потекло вокруг зубов. Я попыталась было выплюнуть его, но сон уже всасывался в кровь, и разум начал заполняться кошмарами. Уколы, жидкость впрыскивается… кюветы из нержавейки, а в них иглы, грязные ампулы в пятнах крови… стерильные скарификаторы, широкие дыры в коже, от донорских игл – даже жуткие металлические иголки акупунктурщиков…
Фэйри снова подлетела ко мне и приземлилась на коробку с масками.