– Ты же знаешь эту старую каргу. Ей всегда и всего не хватает! Еще бы: ничто на свете не может насытить ее ничтожную жадную душу. Стоило бы мне чего-нибудь захотеть, она ни за что бы не продала этой вещи: как только я ее захочу, ей в тот же миг расхочется с ней расставаться. Добыть то, за чем я явилась, можно было только одним путем – устроить так, чтобы она поднесла мне это в подарок.

– Так ты приехала за тканью моей второй бабушки?

– Выходит, ты вправду не знаешь, что это? Такие ткани хранятся в семьях, переходя от поколения к поколению, и почти никогда не покидают этого острова. Вот это, дитя мое, настоящая диковина – прекрасная, древняя и, может быть, даже волшебная, если знать, как с ней обращаться. Я, к сожалению, не знаю. Но на свете есть те, кто знает, или думает, будто знает. Они отдадут за подобную ткань многое, если будут уверены, что она передана мне по доброй воле и сохранила свое волшебство.

– Но ткань принадлежала мне, а не ей. Не ей бы ее и дарить.

Вынув мою ткань из широкого рукава халата, гостья расправила ее, накинула на плечи, закуталась в краски и запахи прошлого, и я словно бы увидела ее глазами себя – совсем юную девчонку: черные волосы блестят, как эбеновое дерево, горячие от поцелуя губы влажны и чуть приоткрыты, а между ними поблескивает жемчуг зубов, и даже глаза блестят алмазами от навернувшихся слез.

– Ты подаришь мне эту ткань? – спросила она.

– Нет.

– Так, может, продашь?

Я вспомнила о том, что уже получила от нее в дар, и меня с головой накрыла мучительная тяга к ней – к ее поцелуям, к ее свободе…

– Возьми меня с собой, – прошептала я. – Пожалуйста.

– Нет. Рано. Ты еще слишком мала для такой свободы.

– Такова цена.

Но она сбросила с плеч тонкую ткань и принялась сворачивать ее. Сейчас она уйдет и оставит меня ни с чем…

– Постой, – сказала я. – Подожди. Тогда мне нужны три желания. Исполни их, и ткань твоя.

– Говори.

– Во-первых, назови свое имя.

– Джессика. А полностью – Джессика Кампион.

– Что оно означает?

– На моем языке? Честно говоря, ничего. Кампион[110] – это какой-то цветок, но рожденные в нашей стране сохраняют родовое имя отца. Я, как и ты, дочь знатного рода. Но оставила дом и родных, чтобы заняться тем, что мне по нраву.

– Это первое.