– А про мужа моего ты тоже зря спросила. Мы же здесь так и появились: я и их шестеро. А был ли у меня муж, да какой – это все у живых. Здесь никто уж и не помнит.

Ну да, запоздало соображает Ника, они же здесь вечно в одном возрасте. И семьи не меняются, что бы ни случилось: Майку прислали другого отца, Фернандесам, если что, пришлют нового ребенка или новую мать. А матери у Майка нет, и ниоткуда она не возьмется – как и отец Сандро.

Она смотрит на Сандро и думает, каково это – вообще не знать своего отца? У нее хотя бы осталась память…

Все вместе они идут по берегу заброшенного канала. Лёва шепчет Нике:

– Вот я говорил – нафига Марина потащилась с Майком прощаться? Теперь бери его с собой!

– Да ладно, – так же шепотом отвечает Ника, – Майк же Гошин друг, поможет нам его освободить.

Майк идет впереди с Мариной. Ника надеется, что он не слышит их разговора, увлеченный рассказами сенёры Фернандес о многочисленных родственниках, которым Сандро должен передать привет в Банаме. Сандро с матерью – в авангарде их небольшого отряда.

– Ты береги там себя, – говорит ему мать, – а то знаю я вас, мальчишек. Приедешь, хвост трубой – мол, я из Вью-Ёрка, меня ничем не удивить… Банама тоже тебе не поездка на живых горках в парке аттракционов!

Живые горки, соображает Ника, это то, что у нас называют «мертвые горки». Такая штука, где надо в вагончике… при одном воспоминании ее мутит.

– Не, мам, не волнуйся, – говорит Сандро. – Я еще сюда вернусь: мне с джетами надо разобраться.

Мандельброт спрятан под полуразрушенным мостом. Сенёра Фернандес откидывает порыжевший брезент, под ним – ржавая конструкция в форме гигантской сигары.

Вот как он выглядит, думает Ника. Знать бы, что пригодится, – спросила бы у Кирилла, как управлять этой штукой.

– Хорошо доберетесь, – говорит сенёра Фернандес. – Говорят, чем больше живых, тем лучше работает. А вас тут трое против двоих.

– Почему чем больше живых, тем лучше? – спрашивает Лёва.

– Сынок, – пожимает плечами сенёра Фернандес, – я-то откуда знаю? Люди говорят, у тех, кто сам, добровольно, пересек Границу, – у них магическая сила.

Ника прислушивается к себе: никакой особой силы она не ощущает. Может, это только байки… Полезут они сейчас в этот мандельброт – и всё, с концами.

– Хватит уже нюниться, – говорит Сандро, обнимая младшую сестру.

Он лезет внутрь первым. Ника, поежившись, отправляется следом.

Внутри мандельброт напоминает старый мини-автобус: несколько сидений, ремни, только окон нет. Кисло пахнет заброшенным жильем и немного машинным маслом.