– Послушай, Лёля, – вдруг говорит Ника, и голос у нее незнакомый, странный. – Мы не «сколько народу». Мы – люди, которые вместе с тобой дважды открывали ворота в Заграничье. И если бы нам не было по-настоящему нужно, мы бы к тебе не пришли. И ты, и я – мы обе знаем, кому ты должна позвонить, чтобы мы попали на Фестиваль.

– Я не знаю, – отвечает Лёля, и она действительно не знает.

Ника пододвигает ей телефон.

– Знаешь, – говорит она. – Звони Никите, он может все устроить.

Лёля даже замирает. Да, Никита мог бы помочь, но они не разговаривают уже несколько месяцев, с того самого дня, как Лёля устроила ему скандал прямо посреди рекреации на глазах всего факультета.

– Н-н-н-нет, – говорит она. – Я не могу.

– Лёля, – говорит Ника и берет ее за руку, – конечно, можешь. Я знаю, что вы поссорились, но ты позвонишь ему, извинишься и попросишь нам помочь. Это совсем просто.

– С чего это я извинюсь? – оскорбляется Лёля. – Пусть он извиняется.

– Ему незачем извиняться, – говорит Ника, – ты давно его простила. Ты теперь счастлива, у тебя есть Илья, актер, красавец, звезда. Какие могут быть обиды? У тебя все хорошо – это Никита встречается не пойми с кем, это он проигравший, а не ты.

– Ты думаешь? – спрашивает Лёля, на секунду забыв, что она старше Ники на два года, молодая красивая женщина, аспирантка исторического факультета, не какая-нибудь журналистка-полставочница, которая даже поступить никуда не смогла.

– Да, я вижу, – отвечает Ника. – Ты ему уже все простила. Вот телефон. Сними трубку – и позвони.

Лёлин палец сам набирает привычный номер. Гудки в трубке. Что я делаю, думает Лёля, бросить трубку немедленно и больше не позориться.

– Алло, – говорит Никита.

– Привет, – говорит она, – это Лёля, узнал меня? Слушай, мы как-то не по-человечески расстались, я звоню, ну, это, извиниться. Я вела себя, как дура. Как дура и истеричка. Так что – прости.

– Да ладно тебе, – отвечает Никита очень настороженно. – Я тоже погорячился.

– И перед Машей твоей извинись, – продолжает Лёля, потому что вдруг оказалось, что извиняться очень легко, словно снимаешь груз с души. – Я перед ней тоже виновата.

– Ага, – говорит Никита, – я передам.

Лёля выдыхает, улыбается в пустоту и говорит:

– На самом деле я звоню попросить тебя об одолжении. Трем моим друзьям очень нужно, понимаешь, по-настоящему очень нужно устроиться работать на Фестиваль.

Ну вот, думает Лёля, я сделала, что могла. Если он откажет – я не виновата.