– Если честно, Николай Михайлович, тут такое дело… меня за них очень попросили…

– Девушка, что ли?

– Бывшая, Николай Михайлович.

Ага, понятно. Девушку бросил, а самому теперь неудобно – решил, так сказать, искупить вину. Может, впрочем, оно и неплохо. Раз уж Марине так хочется на Фестиваль – пусть идет под присмотром. Как всегда: если что-то нельзя предотвратить – надо это возглавить и контролировать.

– Ну, если бывшая, тогда другое дело, – говорит дядя Коля и ставит подпись на последней странице. – Но учти, Никита, эти трое – под твою личную ответственность!

– Конечно, Николай Михайлович! – парень довольно улыбается.

Зря радуешься, думает дядя Коля. Случись что – я тебя, дурака, вытащу, и ты мне будешь по гроб жизни обязан. И вообще: ты бы никогда так не подставился, если бы знал Марину, как знаю ее я.

9

Интересно, думает Ника, они специально устроили Фестиваль летом, когда ночи совсем короткие? Если бы мертвые приехали зимой, у нас было бы минимум часов двенадцать без солнца, а не от силы шесть-семь. Вот и получилось: вроде мертвых пригласили – а их толком и нет. Днем гости заперты в отелях, в комнатах с опущенными темными шторами, а все концерты, круглые столы и встречи – только по ночам. Конечно, официально объявлено, что туда могут приходить все желающие, но Ника знает: это враки, состав участников каждый раз специально утверждается в штабе Фестиваля. Хорошо, что они с Гошей и Мариной просто дружинники: на круглых столах не выступают, в дискуссиях не участвуют, лишь следят за порядком. Их утвердили один раз (спасибо Никите), выдали им пропуска и форму, и теперь они свободно перемещаются между фестивальными площадками, словно между мертвыми мирами во время практики фридыха.

На фридых, конечно, времени не остается: ночью Фестиваль, а днем Ника вместе с Инной Биргер, Васей Портниковым и художником Мишей делает ежедневную фестивальную газету. Вообще-то Ника была уверена, что после того, как она отказалась написать статью про брахо Ивана, ее выгонят из «Молодости» – но ничего подобного, этот случай никто и не вспоминал, а когда Гирш сообщил, что во время Фестиваля они будут делать специальную газету «Молодость мира», Инна Биргер сразу сказала: ну, тут уж нам без Ники не справиться. Глупо, конечно, но Нике было страшно приятно.

Работа редакции начинается с восходом солнца, верстку вычитывают часам к четырем дня, и у Ники остается всего часов пять – короткий сон на диванчике в редакции, а потом ледяной душ, чтоб быстрей проснуться и бежать на Фестиваль. И в этом режиме почти неделю работает вся редакция газеты.