Полки с книгами. Стопки книг. Скульптуры. Идолы. Статуэтки.

Столы заполняли банки. Столы были уставлены вазами. Столы полнились бутылками. Пол устилали бумаги и рукописи.

Письменный стол в центре комнаты полностью утонул в куче всякой всячины. Прошла целая минута, прежде чем мистер Коллинз смог разглядеть среди всего этого хаоса фигуру доктора Суита, погребенную за обломками на его столе. Затем доктор встал, словно желая окончательно подтвердить свое присутствие.

— Ну что? — сказал старик.

Его руки скользнули вверх по куполообразному лбу, запутались в густых седых волосах и наконец наткнулись на очки, которые доктор Суит опустил до уровня глаз.

— Клянусь Бэлом и Астартой! — воскликнул он. — Коллинз!

Маленький мистер Коллинз сделал шаг вперед и сглотнул.

— Я вернулся, — объявил он.

— Я вижу. Сожгите меня в пасти Молоха, если нет! Ты сделал это? Оно у тебя?

— Вот.

Мистер Коллинз порылся в кармане пальто и вытащил какой-то предмет, завернутый в папиросную бумагу. Доктор Суит схватил его с осторожной поспешностью, развернул обертку и взял предмет в руки.

— Прекрасно! — пробормотал он. — Ранняя Корея. Эта ваза завершает коллекцию. Клянусь кабалой, это самоцвет.

Поздравляю.

Мистер Коллинз побледнел.

— Лучше тебе принести мне свои соболезнования, — прошептал он.

— В чем дело?

— В чем? Разве ты не знаешь?

— Я был очень занят, сынок. Очень занят. Уже три дня как просматриваю свою коллекцию.

— Ну, пока ты рылся в своей коллекции, я прошел через настоящий ад.

— Весьма интересно. Доктор Суит повернулся, со слезами поглаживая вазу. — Ты должен как-нибудь рассказать мне об этом.