— Говорят, ты тоже был властителем судеб, — прошептал он. — Но интересно, мечтал ли ты когда-нибудь о столь великом предприятии? Миссии, бросающей вызов пространству и времени? Ты пересек Альпы — но я пересеку столетия. Наполеон, мир скоро узнает, что у тебя есть хозяин!

Машина времени, бронзовый бюст и правитель Германии неподвижно стояли в сумерках, пока судьба плела паутину, чтобы связать их всех.

Улыбка не исчезла с лица Адольфа Гитлера до тех пор, пока колеблющиеся очертания металлической камеры не исчезли из виду. Комната в Кельнской штаб-квартире Гитлера все еще пульсировала гудящими вибрациями от машины времени. Эглиц вошел в нее и исчез. А теперь исчезла и камера. На мгновение исчезло все. Затем медленно материализовались размытые контуры серебряной машины, иррационально вырисовываясь из воздуха, как скользкая бактерия появляется из пустого микроскопического поля. Гудящая вибрация усилилась, когда камера обрела четкость. Затем наступила тишина.

Гитлер резко шагнул вперед.

— Что-то пошло не так, — прохрипел он. — Ошибка…

Дверь камеры медленно открылась. Возникла высокая фигура, и Эглиц прошел через дверной проем. Гестаповец выпрямился в официальном приветствии:

— Хайль Гитлер.

Адольф Гитлер изумленно уставился на него. Эглиц изменился. Его обычная униформа исчезла. Вместо этого он был одет в яркий алый сюртук с зелеными кантами, а его плетеные желтые брюки были заправлены в блестящие черные сапоги. Меч свисал из замысловатых ножен, закрепленных на поясе белым поясом. В одной руке он держал пушистый черный котелок с зеленой кокардой. Более того, его обычное гладко выбритое лицо исчезло под внушительными накладными усами, которые совсем затмевали собственные гитлеровские.

— Эглиц… так скоро вернулся?

— Неужели фюрер не понимает, что я отсутствовал неделю?

— Неделю? Ты бредишь, идиот? Тебя не было меньше десяти секунд.

— Десять секунд для фюрера — это неделя для меня. Все относительно, как у Эйнштейна…

— Не упоминай имя этого человека, — нахмурился Гитлер. — Говори яснее, парень! Ты выполнил миссию? Он был там? Ты его привез? — Голос Гитлера дрожал от неистового нетерпения.

— Я рад доложить фюреру, что, согласно инструкции, я прибыл в Императорский дворец в Кельне шестого июля 1807 года, в 9:15 вечера. В соответствии с моим приказом, я принял личину военного атташе Великой армии…

— Где же он?

Голос Гитлера резал как нож.

— Я здесь.

Низкий голос вырвался из горла человека, стоявшего в дверях машины времени.