Во что-то, что не было мной.

Во что-то, что было крупнее, в ужасную и чудовищную пародию на меня.

В этот момент замирания души от ужаса и осознания того, что я сделал, я успел заметить, что вовсе не смотрю на свое отражение.

Как только я нырнул с моста и должен был возмутить поверхность воды, что-то быстро поднялось снизу мне навстречу. То, что зеркально повторяло положение моего тела, выныривало из реки прямо подо мной и навстречу мне.

Наверно, я тогда закричал, но точно сказать не могу.

В следующий момент темная вода взорвалась и поглотила меня, заполнила мой рот и легкие. Что-то охватило меня с ужасной силой, которая так же внезапно изгнала из легких вонючую воду одним движением, во время которого я издал звук, похожий на лай. Я хватал ртом воздух, тогда как голова, казалось, болтается на шее. В ушах стоял страшный шум, как будто хлопал огромный холщовый парус, тело же мое оставалось в этих объятиях. Теперь я знал, что не падал, а двигался в противоположном направлении, я летел вверх. Руки пытались ухватиться за что-то, но соскальзывали на то, что казалось стремительно двигавшейся мокрой кожей. Хлопанье паруса продолжалось, кроме того, что-то шумело, как огромный водопад. Я беспомощно размахивал руками и ногами, как будто был привязан к веревке банджи[52]. Меня несло вверх в холодное ночное небо.

Меня несло назад в воздух то, что вырвалось из реки в тот самый момент, когда я стремился в нее войти.

Брызги летели от моих глаз, я видел искаженный калейдоскоп неоновых и уличных огней, балок моста. Тяжело дыша, как животное, я всасывал короткими затяжками ледяной воздух, заставлявший агонизировать легкие. Вдруг я снова стал мальчиком, пристегнутым ремнями к карусели «чашка и блюдце» в Ньюкасле, когда в городе проходила ярмарка «Хоппинс». И столь же неожиданно с хлопком я вернулся в реальное время, упал на колени и руки на твердый бетон. Меня рвало, я хватал ртом воздух, с меня стекала речная вода, образовывая лужу.

Светил уличный фонарь, но я стоял на четвереньках в тени. Я поднял голову и увидел, что каким-то образом оказался в верхней части улицы, называвшейся Ботл-Бэнк. Она шла параллельно мосту через Тайн, который сейчас находился чуть справа и впереди от меня, и поворачивала к пристани. Я стоял на четвереньках посередине улицы, хотя, если следовать логике, я должен был быть мертв.

Вдруг в поле моего зрения оказалась тень, которая была больше той, в которой находился я. Она имела форму человека, но была гораздо больше, чем мог бы быть человек, и что-то было неправильное в том, как она, молча, шагала ко мне. Ее ужасно длинные руки располагались горизонтально, образуя вместе с туловищем крест, но эти руки выглядели скорее как… нет, конечно, это не могли быть крылья. Они не походили ни на крылья птицы, ни на гладкие кожистые крылья летучей мыши, но скорее на натянутую между пальцами с когтями перепонку какого-нибудь иссиня-черного птерозавра или черного ангела из…