– Смолкни.

– Увалень.

– Смолкни – я велел!

– Кажись, у тебя на лбу мураш.

Увалень вытянул губы дудочкой и осторожно дунул на лоб. Мураш грозно затрещал крыльями. Увалень дунул сильнее – тварюшка вцепилась всеми лапками и втянула антеннки. Охотники смотрели Увальню на лоб. Он раскрыл ладонь.

– Не вздумай…

Рука Увальня мелькнула и звонко хлопнула в лоб – аж крылья брызнули в разные стороны. Тонкий гуд вдруг усилился. Под ветвями стало как-то темнее.

Хлопая по листьям, будто невиданный горизонтальный дождь, из кустов вылетела разъяренная стая мурашей.

– Дёру! – пискнул Злобень.

Охотники, не сговариваясь, развернулись и бросились к недалекой реке. Мураши, увлекаемые общим движением, миновали Увальня и полетели вдогонку.

Когда Увалень прибежал к реке, всё было уже кончено. Двое охотников лежали на самой границе леса, раздувшиеся и побелевшие от яда. Еще трое сидели на корточках и плакали, как напуганные самки, – безумие. Увалень подошел к самой воде. Из прибрежной тины высовывали головы Злобень и Пырло. Они успели спрятаться от нападения в грязи. Мураши, отогнав и напугав охотников, спокойно возвращались по домам. Кто-то дернул Увальня за ногу. Позади на корточках стоял Мырло и канючил:

– На ручки! Хочу на ручки!

Глаза застлала пелена ярости. Увалень закричал и схватился за тесак.

Он вытер оружие о траву. Его лицо, плечи и руки были забрызганы черной кровью охотников. Злобень и Пырло с ужасом смотрели на него.

– Идем, – бросил Увалень.

Охотники переглянулись. Наконец Злобень решился:

– Боязно нам.

– Что?

– Страшно! Мохоед муравьиное слово знает – они его не трогают.