Увалень огляделся – он был в середине болота. Если Мохоед сможет отсюда выбраться, до Деревни ему будет рукой подать. И никакой засады там Увалень не поставил. Да только куда этому хлюпику через болото перейти? Крупный светлячок уселся на локоть коряги, подобрал что-то и хотел было лететь дальше, да Увалень накрыл его ладонью.

– Чего это у тебя? – пробормотал он, выламывая светлячку лапки.

Кусочек оранжевой кожи. Увалень принюхался – кожа тонко пахла мхом. Спинку почесать решил? Вовремя. Он бросил светлячка в рот и разжевал. Вдруг впереди, из-за тумана, раздался печальный, тягучий звук.

– Чего это? А! Ну, Мохоед, совсем из ума выжил!

– Здравствуйте, Хозяин, – прошептал Мохоед. Он не верил, что Мырса понимает речь, да уж больно умными были его глаза.

– Я просто мимо шел. Я не враг вам.

Мырса раскрыл перепончатую лапу и не больно коснулся когтем его плеча. Да, совсем не больно. Только плечо сразу онемело. Он переместился поближе и погладил Мохоеда по голове, словно жалея. Туман, клубящийся вокруг, вдруг сделался иссиня-черным, а расплывшиеся пятна на морде Мырсы, которые Мохоед принял за разводы грязи, стали переливаться багровыми узорами.

– Вы мне поможете выбраться, Хозяин?

Мырса вытянул хвост, обвил его Мохоеду вокруг шеи, осторожненько сдавил и заглянул в глаза. Коготь снова ткнулся в плечо – сердце заколотилось быстро-быстро, туман окончательно скрыл окружающее болото, а узоры проявили под багрянцем желтый испод.

– Нет!

Мырса снова погладил его по голове и сдавил сильнее, раскрыл тремя лепестками пасть с мелкими зубками, придвинул ее к самому лицу добычи. Мохоед понял, что сейчас умрет, просто не сможет этому помешать, как не могли помешать братья и сестры чернецу. Он сунул в угол рта дудочку, выдул из нее сгусток грязи и заиграл. Это была совсем простая мелодия – под нее укачивали в Деревне малышей. Мырса вздрогнул и отстранился испуганно, даже прикрыл лапой глаза. Болотная жижа дошла Мохоеду уже до подбородка, сердце колотилось меж висков, но он продолжал нехитрое чередование нот, пока Мырса не протянул к нему все свои четыре лапы.

Увалень крался по болоту, едва не цепляя животом никлую траву. Он выглянул из-за гнилого пня и глазам своим не поверил. В трех шагах от него, на кочке, сидел покрытый грязью по макушку, Мохоед. Сидел и дудел дурацкую песенку! Увалень выпрямился во весь рост и шагнул к кочке.

– О, Увалень? А где остальные?

– Не называй моего имени!

Мохоед хихикнул.

– Ты чего, а?

– Я? Да ничего – сидмя сижу, песенки пою.