– Пересушен! – повторила Хва-Йунг. – Ей это вредно. От этого может стать плохо. Нужно увлажнять!

Воробей скупо улыбнулась:

– Этот спор тебе не выиграть, док.

Вишал вроде бы собирался запротестовать, но тут же поднял руки и отступил на шаг.

– Как скажете, мисс Сонг. Я же тут не главный.

Кира подошла к нему и тихо спросила:

– Найдется минутка?

– Для вас, мисс Наварес, непременно, – склонил голову доктор. – Что вас тревожит?

Кира оглянулась на Воробья и Хва-Йунг, но они были заняты разговором между собой. Понизив голос, она сказала:

– У меня все утро болит живот. То ли я съела что-то, то ли… – Она остановилась, не желая произносить вслух худшие свои опасения.

Вишал нахмурился:

– Что вы ели на завтрак?

– Я еще не ела.

– А! Отлично. Подойдите сюда, мисс Наварес, и я посмотрю, что тут можно сделать.

Стоя в углу медотсека, Кира чувствовала некоторую неловкость оттого, что Воробей и Хва-Йунг наблюдали, как врач прослушивает ее грудь стетоскопом, а затем водит руками по ее животу.

– Здесь болит? – спросил он, дотрагиваясь до точки прямо под ребрами.

– Нет.

Его рука сместилась на несколько сантиметров ниже:

– А здесь?

Она покачала головой.