Выбившись из сил, она прекратила тренировку, и ей казалось, что особого успеха достичь не удалось. Эта мысль удручала Киру, пока она не напомнила себе, что впереди более трех месяцев полета до Солнечной системы. Полно времени для занятий с Кротким Клинком. Огромное количество времени…

Вскоре Грегорович снова заговорил с ней. К ее радости, он вроде бы пришел в себя, насколько для него это было возможно. Они несколько раз сыграли в «Покорение Вселенной». Хотя Грегорович постоянно ее обыгрывал, Кира ничего не имела против: главное – иметь компанию, любую компанию.

Она старалась не думать слишком много о жутях и Утробе и даже о Ктейне, великом и могущественном, обитающем в пучинах Горестной грани… Но разум невольно возвращался к ним снова и снова, и это мешало расслабиться, уйти в спячку, необходимую для того, чтобы благополучно пережить долгий перелет.

Прошло несколько часов, а может быть, больше суток, и наконец Кира ощутила, как процессы в ее организме замедляются: Кроткий Клинок отреагировал на недостаток пищи и движения и стал готовить ее к глубокому сну. С каждым разом погружение в спячку давалось все легче: чужь быстрее распознавала ее намерения и принимала соответствующие меры.

Кира выставила будильник на неделю и, чувствуя, как сами собой закрываются глаза, сказала:

– Грегорович… похоже, я засыпаю.

– Отдыхай, Мешок-с-костями, – прошептал разум корабля. – Я тоже собираюсь уснуть и видеть сны.

– Какие сны приснятся…

– …когда покров земного чувства снят…

Его голос замер, остались лишь негромкие звук концерта Баха.

Кира улыбнулась, поуютнее закуталась в одеяла и впервые за долгое время позволила себя погрузиться в забвение.

7

7

Длилось безликое вневременье, заполненное несформировавшимися мыслями и чувствами: страхами, надеждами, мечтами, болью сожалений. Раз в неделю срабатывал будильник, Кира просыпалась – отупевшая, едва разлепляя глаза, – тренировалась с Кротким Клинком. Зачастую это занятие казалось бессмысленным, но она упорствовала, и чужь тоже выкладывалась по полной. Кира чувствовала, что Кроткий Клинок старается ей угодить и с каждым повтором лучше понимает ее намерения, пусть и не всегда удавалось отточить форму их исполнения, и теперь уже Кира чувствовала какое-то смутное желание Кроткого Клинка. Кажется, чужь стремилась достичь мастерства, внести в их сотрудничество нечто творческое. Обычно Кира пресекала такие порывы, но они пробуждали ее любопытство, и ей все чаще снились долгие, странные сны о теплицах, где она провела детство, о растениях, которые тянутся к свету, раскидывают во все стороны ветки, обрастают листьями, умножают жизнь – здоровую, благую жизнь.