Давид поблагодарил боярина за вести и распорядился строиться.

Вдали прозвучал рог, оповещая о начале битвы. Сотник собрал дружину и встал у края леса. Непомерно долгий час ожидания, и вот он, долгожданный сигнал. Свежая конница ринулась в бой, вминаясь в левый фланг противника. Не успела тьма окончательно завладеть степью, как бой был завершен. Чуть позже удалось догнать и захватить обоз. Ночью собирали раненых и делили добычу. Лагерь не спал.

— Давид Юрьевич, тебя Юрий Всеволодович в шатер свой просит, — позвал посыльный.

Сотник проследовал за молодым дружинником к шатру, украшенному набивным рисунком. Там за низким столиком, прикрытым льняной скатеркой и уставленным незамысловатыми яствами, сидели на соломенных тюфяках и потягивали мед сегодняшние союзники. Помимо двенадцатилетнего сына великого князя Всеволода, был там боярин Шварн — дядька юного княжича по матери и предводитель половецкого наемного войска, молодой, смуглолицый, кареглазый воин с копной рыжих волос. При появлении сотника все поднялись на ноги.

— Садись, Давид Юрьевич, — прогудел после обмена рукопожатиями боярин Шван, — в ногах правды нет.

Юрий Всеволодович с серьезным видом передал гостю братину с мёдом. Мальчишку просто распирало от важности момента, но он старательно держал лицо.

— Рад тебя приветствовать, хан Давид! — поклонился степняк. В его ухе блеснула маленькая золотая серьга. — Имя мое Пурес. Само небо послало нам тебя в день славной битвы! Знаешь ли ты, что этой весной под мою руку пошли южные мокшанские племена, желая видеть меня своим оцязором[8]? Всё лето я провёл, изгоняя со своих земель разбойников и конокрадов. Гнал волков по степи до стольного Владимира. Там меня назвал своим гостем сам великий хан Всеволод. Он дал мне в подмогу войско во главе со своим славным сыном Юрием, и мы вновь вышли походом, — Пурес изобразил вежливый поклон в сторону юного князя и продолжил: — Теперь, хан Давид, я хочу заключить с тобой вечный мир и великую дружбу. Жить хочу в землях мордовских, не нападая на Русь и не опасаясь стрелы в спину.

С этими словами Пурес преподнёс Давиду бородатый топор, щедро украшенный серебром и чернением, несколько серебряных блюд да с десяток соболиных шкурок, положив тем самым начало переговоров.

Давид удивлённо поднял брови. Интересные вещи творятся вокруг. Половецкий наёмник во главе мокшанских племён. Да, жидкая, текучая степь, какие только союзы ты не порождаешь.

— А что сказал на предложение вечного мира и великой дружбы великий князь Всеволод? — хитро прищурившись, спросил Давид.