Из информационной электронной брошюры для учащихся 8х классов.

— Собирайся, мы нашли тебе подходящую семью!

Новость от соцработника выбила, как неоновая реклама посреди перекрёстка. Эвелин резко остановился и вонзился льдистым взглядом в женщину.

— Почему? — спросил он на грани слышимости.

— Потому что я уже трижды переносила выполнение судебного решения, потому что сейчас я действительно нашла хорошую семью. Не ячейку, а именно семью. Ты поймешь разницу. Потому что пора переступить боль, извлечь из неё урок и двигаться дальше. А не таскать за собой учителя по дорогам жизни до самой старости.

— Но я не хочу никакую семью, мне и тут хорошо.

— Очень может быть, но ты хотел быть мужчиной, хотeл быть сильным. Это начало твоего пути. Поверь мне, в этом вывернутом наизнанку мире сильных людей преступно мало. Тех, кто способен, несмотря ни на что, выжить и состояться. Оглянись вокруг: везде слабые приспособленцы. Они врастают розовой плотью в решётку бытия, мимикрируют, ломаются, а потом начинают ломать других из страха, боли и просто потому, что не умеют по-другому. Так и живём в изувеченном мире со сломанным естеством. Ты сильный. У тебя есть шанс что-то поменять. Минимум — для себя, максимум — для окружающих. Но для этого нужно выползти из болота отчаяния, дать грязи высохнуть и отвалиться.

Иван не помнил имя этой женщины и больше никогда её не видел. Но она дала ориентиры, укрепила почву под ногами. Идти по дорогeжизни, однако, предстояло ему самому. По крайней мeрe он так думал.

«Семья», в которую его определили, состояла из немолодой пары граждан третьей категории и их трехлетней дочери.

Четыре года назад они получили разрешение на зачатие, заплатили пошлину, выбрали стандартные генные модификации: улучшающие здоровье и когнитивные функции. Убрали мелкие физические недостатки и всё. Они даже курносый нос своего ребёнка на нормальный менять не стали! И глаза оставили обычные: карие, как у большинства жителей планеты.

Иван молча рассматривал крошку, самозабвенно разрисовывающую стену в гостиной объемными красками. Вокруг валялись игрушки, книжки и живой пушистый кот.

Малышка оторвалась от своего увлекательного занятия и растянулась в широкой улыбке.

— Ты мой сталшный брат?

Эвелин неуверенно кивнул.

— Смотли, я тебе калтину арисовава. А будешь хорошо вести, еще и класки дам поплобовать. Они на языке смешно надуваются.

И она выдавила в рот синей краски. Субстанция запенилась и застыла резиновым шариком.

— Нельзя же так! — это было первое, что сказал ошарашенный Иван в новой семье.