От внезапного грохота Дариус отпрянул и, споткнувшись о дохлую крысу, шлепнулся на пол. Из коридора тут же донесся едва различимый шепоток. Что ж, теперь приглашенные старухой племяннички точно знали, что он здесь. Если повезет, этот факт поможет ему выиграть еще с десяток-другой секунд.

Ставка на Эльзу с треском провалилась. Новые посетители явно не собирались ничего ему продавать. Если бы Дариус мог контролировать хотя бы малую часть той Силы, которая подчинялась ему на процессах, он уже давно превратил бы их в гниющие останки, как и саму старуху. Сам притон обязательно бы сравнял с землей. В назидание остальным. Однако в нынешней ситуации он мог об этом только мечтать.

Подхватив стоящую рядом походную сумку, Дариус в два прыжка оказался у распахнутого окна и неуклюже перевалил через подоконник. Оставалось положиться только на тайного доброжелателя. Иных вариантов попросту не было.

6.

– А вы рано, – усмехнулся человек, выступая из тени неказистого дома. – Я уже смирился с тем, что простою тут целую ночь.

Он был высок и строен, с синеватым от неверного лунного света лицом. Несмотря на то, что незнакомец старался держаться и разговаривать непринужденно, Дариус явно чувствовал нервозность в его бархатном голосе. Неужели и он тоже понимал, с кем имеет дело? Уже как минимум трое знают о тайном визите юстициара в Денпорт. На трое больше, чем следовало. О том, как сильно количество осведомленных разрастется к утру, Дариус старался не думать.

– Мне бы хотелось отложить любезности на потом, – произнес он чуть резче, чем собирался, и обернулся к постоялому двору Эльзы. Преодолевая последние шаги заваленного хламом переулка, юстициар отчетливо слышал треск ломающегося засова и грохот двери. Однако улица до сих пор оставалась спокойна и тиха, словно усопший на смертном одре. Впрочем, все могло измениться в любую секунду, и ему не хотелось быть тому свидетелем.

– Хвост? Это поправимо. Прошу за мной.

Проводник петлял по паутине проулков, узких улочек и едва заметных проходов между домами едва ли не целый час, отчего Дариус вымотался окончательно. От его чувств не осталось ни следа… от всех, кроме боли, которая впивалась в его тугие мышцы и кости, подобно челюстям бойцовского пса. До агонии, в состоянии которой он прибыл в Денпорт, было еще далеко, однако ее предощущение начинало сводить с ума. Преодолевая последние улицы, юстициар едва мог передвигать занемевшие ноги, так что его проводнику то и дело приходилось устраивать краткие передышки. Впрочем, тот ничего не имел против, лишь пытался безобидно хохмить в тщетных попытках подбодрить самого себя.