Впрочем, поведение Иворна совершенно не соответствовало внешнему виду. Но, несмотря на грозные речи, Петрам не переставал надеяться, что ему не угрожает ничего. В конце концов, он с самого начала понимал, что именно послужило причиной его визита. Ну а сам он что? Оказал помощь раненой леди, повел себя как настоящий профессионал и, к слову, добился немалого прогресса за крайне ограниченный срок. Только вот Иворн придерживался иного мнения.

Когда речь зашла об аресте самого Масти, старик взволновался не на шутку. Он кое-что слышал о конфликте между лордом Траммом и Магнусом, но искренне считал, что находится в стороне от всей этой грязи. Почти все дела, которыми он был связан с советником, имели место задолго до смены правителя. Что же могло привлечь к нему столь пристальное внимание со стороны Крепости?

Проклятый город будто издевался над Масти. Еще вчера у него почти получилось покинуть его гнилые пределы, но визит леди Трамм поставил крест на этой затее. Затем сама Фелиция предложила ему уехать из Денпорта, снова подпалив фитиль надежды на лучшее. Ну а теперь случился целый глава Городского сыска, слова которого выплеснули на едва зародившееся пламя ушат ледяной воды.

После упоминания о пытках лекарь вовсе впал в ступор. Животный ужас обвил его сердце колючей проволокой, впился в руки и ноги, ослабив и без того натруженные мышцы. Успокоительное, которое он принимал последние два дня, приносило с собой чудовищное похмелье и россыпь побочных эффектов, однако сейчас Петрам не отказался бы от двойной дозы. Уж лучше так, чем терпеть весь этот бред.

События, происходящие вокруг него, казались ненастоящими, вырванными из иной реальности. Мог ли хоть кто-нибудь объяснить, чем он заслужил все это? Чем прогневал Судью? Как же ему хотелось, чтобы Фелиция никогда не переступала порог его проклятого дома, ведь, кроме нее, Масти не связывало с ищейками Крепости ничего… Разве что полный поднос второсортного «шепота», подгорающего на противне.

Глаза Петрама расширились, рот приоткрылся в беззвучном стоне. Старика бросило в жар. Казалось, что холодным и липким потом покрылась каждая частичка его измученного тела. «Шепот»… он все еще был там, стремительно превращаясь в горсть ядовитых отходов.

– …а еще лучше – закрой пасть…

Заторможенный мозг Петрама попытался придумать хоть сколько-нибудь достойный повод отлучиться в кабинет, но не смог. Иворн наверняка пошлет с ним своего помощника, а когда тот наткнется на лабораторию…

– …как только мы дождемся повозки…

Резкий стук оборвал гневную тираду Иворна на полуслове. Четыре пары глаз уставились на побитую дверь, которая снова затряслась под ударами могучего кулака.