— Первыми через Пиренеи, — продолжил я, — в Иберию, пришли свевы, аланы и вандалы. Кто за кем — не помню.

— Пиренеи… — потянула она. Явно знакомое слово, при том, что Ричи его не слышал — Ты знаешь, где это?

Я пожал плечами.

— Про вандалов ты не спрашиваешь.

— Вандалы за Рио-Гранде, — отмахнулась сеньорита. — Это все знают.

На это осталось лишь усмехнуться. Пусть будет за Рио-Гранде. Но у местных всё же есть кое-какие источники, раз она знает географические названия мест, которых нигде в этом мире нет.

— Они прошлись граблями по имперской Иберии, захватывая всё, что можно было захватить, — вернулся я к повествованию. — Таррагона, не наша, Старая Таррагона, и ещё несколько городов, устояли. Но бОльшую часть они покорили. Но затем пришли готы, это большое и сильное северное племя.

— Готы… — снова потянула Катрин. И это слово — знакомое. Мудак Рикардо, ну хоть бы чуть-чуть историей интересовался!

— Готы дали люлей всем, — согласно закивал я. — Свевов загнали в горы на северо-западе. Алан перебили. Вандалы, спасаясь, сели на корабли, всем народом, сколько осталось, и уплыли в Африку, за море. И Иберия стала готской на несколько столетий. Империя к тому моменту окончательно перестала существовать, и готы устроили на этих землях самое настоящее королевство.

…Но после с юга, из-за моря, приплыли арабы, — сделав драматическую паузу, криво усмехнулся я.

— Оттуда, куда уплыли вандалы? — поняла она.

— Да. Вандалов они там перебили и прибыли к готам. И вломили так, что те бежали, остановившись на самом севере Иберии. И только там смогли встать намертво. В горах.

— Горы легко защищать, — потянула сеньорита.

— Угу. Потому там и встали.

Но часть их… Не их самих, а их родственников, не дошло в своё время до Иберии. И заняло Южную Францию. Севернее жили франки, строили единое мощное государство, а на юге жили вот эти вот недоготы. А на востоке от них другие германцы, да итальянцы — там тоже чёрт ногу сломит, все перемешались.

— Италья-анцы… — с придыханием повторила Катрин, и я буквально почувствовал, как волосы на её голове шевелятся. Точно, предложи дьявол сделку, она тут же отдаст за такие знания душу. А я, простой парень из Пуэбло, колюсь, будто о походе к бабе в соседнюю деревню рассказываю.

— В тех книгах их, этих родственников готов, называют «окситанцы», а страну «Окситанией». Почему — не знаю, не помню, невнимательно читал.

— Нельзя такие книги читать невнимательно! — как кошка зашипела она, я аж отшатнулся. Решил не обострять и лишь меланхолично пожал плечами.

— У них был свой язык, своя культура. Но главное, у них было много денег. Очень много денег! — завистливо воскликнул я, ибо у меня с деньгами был полный швах. — Ибо жили в местах, где не бывает зимы, где много удобных рек для судоходства. А рядом — море. Торговые пути, плодородные равнины, богатые города и горы, в которых можно самого чёрта укрыть. В которых полным полно неприступных замков. Там что ни замок — неприступный. Что ни город — крепость. И имея всё это, они, окситанцы, допустили ошибку — возгордились.