Да. Я видела это.

Попасть под мобиль, споткнувшись на ровном месте… Смешно.

– Я был уверен, что спас тебя ещё тогда, когда тебе было тринадцать. Когда предотвратил нашу встречу. И вдруг увидел твою смерть. Тогда я снова пришёл к твоей матери – накануне того дня, когда ты умерла, и сказал ей, чтобы она запретила тебе идти в колледж. Тогда… ты видела сама.

Нищий бродяга. Проводка, загоревшаяся в доме. Аварии – если мама пыталась увезти нас с Эшем из города.

Сотни возможных стечений роковых обстоятельств.

Сотни несчастных случаев, обрывавших фильм под названием «леди Элайза Форбиден», позволявших пустить финальные титры.

– Я снова и снова возвращался в один и тот же день и говорил с твоей матерью. Снова и снова, не вмешиваясь напрямую, пытался найти тот вариант, при котором ты останешься жива. А потом снова и снова наступало завтра, и ты умирала. Дома или на улице, в Мойлейце или в Фарге, или по дороге в него… неважно, исход был всегда один. – Коул мельком улыбается, но радости в этой улыбке нет ни капли. – Что самое смешное, твой брат и твоя мать всегда выживали. Чудом, но тем не менее. Им суждено было умереть не в этот день, а люди смехотворно правы, когда говорят, что тот, кому суждено сгореть, не утонет.

– И тогда ты стал вмешиваться. – Отыскать нужные воспоминания в ворохе свежеприобретённой памяти даётся не без труда. – Вытаскивал меня из-под колёс мобиля. Выносил из горящего дома. Выбивал нож у бродяги. В конце концов я всё равно умирала, но хотя бы переживала назначенный срок. И после этого появился страж, потому что это уже нарушало порядок вещей…

– Или потому, что я сотню раз менял один и тот же день. Всё равно что бесконечно стучать по стеклу. В конце концов не выдержит даже самое крепкое. Тогда и возникла вся эта тьма, а из неё – страж. – Коул обводит рукой моё будущее: черноту, токсичной сетью расползшуюся по радужным водам. – И страж, несмотря на то, что я назвал его так… Он скорее разрушал океан времени, чем защищал его. Страж стремился устранить то, что вызвало его появление, и в конечном счёте приносил больше вреда, чем пользы. Желая оборвать твою жизнь, он обрывал и чужие: множество чужих, куда раньше положенного им срока, что порождало последствия худшие, чем твоё существование. Океан, как выяснилось, и без него вполне мог решить твою проблему… ведь когда я несколько раз добился того, что ты переживала проклятое «завтра», он решил схитрить, подарив тебе отсрочку.

– В конце которой меня ждал Питер…

…едва ли океан времени обладал разумом, но он походил на организм. Живой организм, который реагирует на внешние раздражители. Ткнуть в человека пальцем – одно, уколоть его булавкой – другое, и третье – сотни раз вонзать даже самую тонкую булавку в одно и то же место. Открытая рана, инфекция, воспалительный процесс – и все силы брошены на борьбу, и организм сражается, как умеет, пытается убить чужеродные белки высокой температурой, не понимая, что таким образом может уничтожить самого себя… И побочным эффектом вырабатывает агрессивные чёрные клетки, похожие на раковые. Которые в итоге убивают его куда успешнее самой раны.