– Я не хотел, чтобы ты жалела обо мне, когда я исчезну. Тогда ты могла бы привязаться к тому варианту меня, который жил и живёт на Эмайне. А он обычный мальчишка-сид, для которого люди – диковинные зверьки. Который мнит, что имеет право решать за них. Такой, каким был я до всей этой истории. – Коул невесомо касается моей щеки. – Он не стоит тебя. Я не стою тебя. Не жалей меня… это моё искупление, и я заслужил его.

– Дурак! Ты же не хотел! Ты не думал, ты просто… А теперь… Ты прошёл через всё это, через всю эту сотню раз, и каждый раз смотрел, как я умираю, а скоро и совсем…

…то чувство, что я испытывала, глядя на него, – тёплое чувство встречи со старым другом… Когда-то я сочла это очарованием сидов, но то не была магия. То была память – память изначальной Лайзы, той Лайзы, которая давно исчезла, погребённая под новой реальностью. Но какая-то её часть, видимо, осталась во мне: та же часть, которой снился страж времени и висельница в лесу, та же часть, что всю жизнь ждала кого-то…

А сейчас я снова стала ею. Только повзрослевшей.

– Ты должен ненавидеть меня. – Стыд жаром разливается по щекам. – Почему ты не возненавидел меня? За то, что я обрекла тебя на эти мучения?

…когда-то я не поверила в то, что он любит меня. Он, пожертвовавший ради меня большим, чем жизнь. Когда ты умираешь, ты попадаешь в потусторонний мир, но что будет с тем, кто уже призрак? С тем, кто не просто умирает или обретает покой, но чья личность исчезла из океана времени?..

– О нет. Что ты. Я ценил всю пережитую боль. Всё, что я делал, я делал ради тебя, исправляя собственную ошибку… и не мог отступить назад, ибо для меня уже не было иного пути. Я понимал, что обрету покой, если для меня он ещё возможен, лишь когда ты наконец сможешь жить. Счастливо. – Коул улыбается, и за все свои жизни я не видела улыбки печальнее. – Ты была права: когда я выкрадывал тебя из Харлера, я не любил тебя. Я даже не знал тебя настоящую. Но я знаю – теперь; знаю лучше тебя самой. Многое из того, что ты испытала в жизни лишь раз, я видел трижды. – Сирень в его глазах теплеет, но это горькое тепло. – Я знаю, что если бы тебе не грозила смерть, а я мог по-настоящему повернуть время вспять, вернуться в день нашей встречи, снова стать живым… я бы остался в Харлере – с тобой, до конца твоих дней. А пожелай ты уйти со мной – сама, по доброй воле, – ни одна фейри в одеждах из лунного света не заменила бы в моём сердце тебя, смертную леди Элайзу Форбиден.

– Я знаю, знаю, знаю! После всего, что ты сделал…

Странно, я уже призрак, – но воздуха, чтобы закончить фразу, всё равно не хватает.