На ближней ко входу стене висели два больших портрета. На первом был изображён святой царь Николай Второй в красном мундире полковника Шотландских Серых Драгун. На втором портрете Славка узнал монарх-президента в синем гусарском ментике с ташкой, украшенной гербом Дзержинского полка МГБ. Между этими двумя портретами располагалась известная и во все времена скандальная картина «Чёрный квадрат», как чёрная дыра во времени между царствованием двух монархов.

По другим стенам были развешаны исторические карты и чёрно-белые фотографии, большая часть которых относилась к периоду «старой монархии».

Славка замер на пороге, с восторгом разглядывая открывшиеся ему чудеса.

— Каждый по-своему понимает красоту, не правда ли? — спросил Егор Петрович, оглядывая помещение, словно не был тут очень давно. — Этот кабинет я устроил на свой вкус, чтобы было хоть где-то отдохнуть глазам от этой утомительной претенциозной мелькотни.

Он решительно пересёк комнату, подошёл к узкому антикварному шкафчику со множеством маленьких ящичков, выдвинул один из них и достал оттуда лакированный портсигар красного дерева. Затем сел в глубокое кожаное кресло и рукой указал на соседнее.

— Присядь… Нам многое надо обсудить.

Славка сделал два крохотных шага и остановился.

— Присядь, не стой, — спокойно повторил свою просьбу Егор Петрович, открыл портсигар и извлёк из неё странного вида папиросу со скрученным кончиком.

Неуверенно ступая босыми ногами по мягкому ковру, Славка прошёл к креслу и опустился на самый краешек. Егор Петрович прикурил папиросу, сделал глубокую затяжку и, не выпуская дыма изо рта, замер со странным немного напряжённым выражением лица. Потом выдохнул и посмотрел на Славку.

— Дам-с… Не знаю даже, кому из нас больше повезло, Слава.

Он поковырялся длинными пальцами в своей коробочке и достал ещё одну папиросу.

— Будешь?

Славка никогда не курил. Полноправным запрещено покупать сигареты до исполнения 21 года. «Белые» могут курить хоть с пелёнок — наверное, единственная привилегия для неграждан. Но когда он стал «белым», у него даже в мыслях не было тратить деньги, которых и так в обрез, на такую ерунду. Но отказать Егору Петровичу он постеснялся. Робко протянул руку и взял папиросу. Свет Стахнов щелкнул золотой зажигалкой, Славка суетливо сунул папиросу в рот и наклонился к огоньку.

Сладкий дым потёк в горло, нещадно царапая его. Славка выпучил глаза и закашлялся. Егор Петрович улыбнулся:

— Ничего, ничего.

Прокашлявшись, Славка проявил настырность и повторил попытку. На этот раз он тянул в себя дым очень аккуратно. Сначала набрал немного в рот, а потом вдохнул. С трудом, но ему удалось сдержать кашель. Странные папиросы пахли сопревшим сеном, а вовсе не табаком.