Ладонь Кестеля легла на рукоять меча. Кестелю было скверно. Прикосновение обвитой ремнями слоновой кости приносило хоть какое, да облегчение. Рукоять – она надежная, хорошо знакомая.

– Да успокойся ты, – посоветовала Кладия.

– Это все, что ты хочешь мне сказать?

– Тебе это ничего не даст. Меч против моей магии… сам знаешь. Мы только потеряем те часы, которые у нас еще остались… которые у нас могут быть…

– Те часы, – повторил Кестель.

– Мы можем отправиться в спальню и освежить воспоминания.

– Шлюха.

– Ведь ты же столько всего сделал только потому, что любишь меня!

– Я любил тебя минуту назад, – сказал Кестель. – Но прошло слишком много времени.

– Ах так…

Она подошла, протянула руку.

– Пойдем.

Наконец-то он ощутил нежный запах ее духов. Кестель захотел притронуться к ладони. Меч, уже покинувший ножны, лязгнул о каменный пол. Кестель не понял, по своей воле выпустил его или это была магия.

Ладонь Кестеля встретила пустоту. Кладии не было рядом. Она сидела под деревом в дне пути от башни, под опекой разозленной магистрессы Мариссы, и лишь часть существа Кладии покинула тело и пришла в подвал башни.

Кладия ничего не могла предложить Кестелю.

Да и не хотела.

Но ее магия уже мертво вцепилась в него.

Глава 31

Глава 31

До башни они добрались только ближе к вечеру следующего дня, взяв коней у квартирующего в Воон Дарт отряда Ама. Кестеля застали так, как Кладия-Офелла оставила его предыдущей ночью: лежащего без памяти ничком в подвале.