Нади задумчиво посмотрел вдаль.

– Если б им не нужно было смеяться, они бы и не смеялись. И убивать их никакой надобности. Да и не очень-то они и смеялись.

Алие молчал.

– Взаправду смеялись только на улице, – указал Нади.

– На тех мне наплевать. Наши смеялись.

– Да не слишком.

– Ненавижу, когда надо мной смеются, – сказал Алие.

– Немного и они взаправду, потому что ты уж очень смешно выглядишь с тем луком в руках. Так его поднимаешь, а вертикально удержать не можешь. Мне тоже хотелось засмеяться, но я знаю, что ты не любишь. Я только потому и не рассмеялся, а хотелось.

Алие вспомнил, как он куролесил с тем луком, и улыбнулся.

– Видишь, и сам смеешься, – указал Нади.

– Да, ладно, – весело сказал Алие и махнул рукой.

Он легко отходил. Все-таки всего девять лет. Невозможно все время бычиться и думать о пропавшем отце.

Оба посмотрели на небо. Уже спускались сумерки, но было еще светло.

– Сегодня ты ничего не видел? – спросил Алие.

– Нет.

– Пепе вспомнил про то, что какая-то маддона проезжала поутру.

– Я тоже это слышал, – подтвердил Нади. – А я сижу тут уже целый час и думаю: может, снова повезет, как на прошлой неделе.

– Если высмотришь их, так и повезет.

– Да, три сразу. Так здорово! Три стрелы – и три птицы. Быстрей три стрелы и не выпустил бы никто. Остальные твари оранжевые сначала и не поняли ничего, такие глупые.

– Да, было круто, – согласился Алие.