Стоило нам пересечь порог Дома, как нас тут же окружила гомонящая толпа. Омеги буквально засыпали нас вопросами и выглядели так, словно уже не чаяли увидеть нас живыми. Ории с большим трудом удалось разогнать их по сторонам, чтобы мы хотя бы могли добраться до лестницы. Но проходя мимо кухни и учуяв запах тушеной капусты с сосисками, я вдруг поняла, что если сейчас не съем всю кастрюлю, то просто убью кого-нибудь. Конечно, целой кастрюлей там уже и не пахло, но я с удовольствием забрала себе то, что в ней осталось, вооружившись ложкой и порыкивая на всякого, кто подходил слишком близко.

— Кого-то мне она сейчас напоминает, — вздохнув, отметила Ория. — Йон, ты как? Хочешь что-нибудь перекусить?

— Пока нет, — помотал головой он. — Но вот кофе выпью. Черный…

— Со льдом, я знаю, — закончила старшая омега вместо него, поднимаясь на ноги и устремляясь к навесному шкафчику. Я слышала, как за стенкой шебуршатся девчонки, подслушивая то, что здесь происходит, но сейчас у меня не было ни сил, ни желания как-то злиться на них. Наоборот, их поведение, такое знакомое и по-дурацки предсказуемое, отчего-то грело мое сердце.

Я все еще не осознала в полной мере, что мы оба вернулись домой — живые и относительно здоровые. Это казалось неправильным и почти неестественным после всего, что произошло за последние дни. А, может, я слишком привыкла к тому, что все всегда идет не по плану и от плохого легко переходит к худшему, стоит слегка потерять контроль над ситуацией. И теперь, сидя в теплой кухне, доедая какую-то совершенно нереально вкусную тушеную капусту, слушая, как Йон коротко и обстоятельно рассказывает Ории обо всем, что произошло, я не могла не ожидать подвоха. Где-то он точно был, потому что ничто никогда не давалось даром. Делая очередной ход на большой доске, мы должны были быть готовыми пожертвовать несколькими фигурами, чтобы продвинуться дальше и удержать за собой если не превосходство, то хотя бы устойчивую позицию крепкой обороны. Только вот скоро жертвовать станет совсем нечем, и все, что у нас останется, это собственная жизнь, которая, как показывала практика, стоила совсем не так уж дорого.

— Я думал, ты уже в курсе того, что вчера произошло, — добавил в какой-то момент Йон, обращаясь к Ории. — Разве по радио об этом не трещат с самого утра?

— Может, и трещат, — развела руками она, а я вдруг осознала, что маленькое, уютно бормочущее кухонное радио сегодня молчит. То ли сломалось, то ли его кто-то выключил, устав от постоянного музыкального фона, это было не так важно.